Книга Плюс-один, страница 54 – Дженна Левин

— Ох, Реджи, — натянуто рассмеялась я. — Ты такой смешной.

— Я и правда смешной, — согласился он. — А ты нет. Вот почему я был так тронут, когда ты согласилась пойти со мной в парк аттракционов в мой последний выходной.

Если бы мамины брови поднялись ещё выше, они исчезли бы в её линии роста волос.

— И чем же ты там занимаешься, Реджи? — спросила она. — Давно работаешь?

Она так старалась поддержать этот абсурд. Это было так трогательно, что сердце сжалось от вины: она искренне пыталась быть доброжелательной по отношению к мужчине, которого только что встретила, и к нашим «отношениям», которых вовсе не существовало.

— Честно говоря, карнавальщиком я всего пару месяцев, — сказал он. Произнес слово «карнавальщик» с особым смаком. Будто это не нелепость, придуманная на ходу, а любимая работа. — Но делаю там много всего. Веду пару игр. Бросание колец — моё любимое, потому что обожаю момент, когда здоровенные мужики никак не могут попасть кольцом туда, куда хотят, и начинают беситься.

Я украдкой глянула на маму. Она смотрела на Реджи с тем же восторгом, с каким обычно рассматривала невероятно дешёвые антикварные находки на распродаже.

— Ещё я помогаю собирать и разбирать несколько аттракционов, — продолжил он, — это нормально, но куда менее духовно удовлетворяюще, чем наблюдать за тем, как взрослые мужики ведут себя как дети, когда не выигрывают плюшевую игрушку.

Мама посмотрела на меня.

— А почему ты сказала, что познакомилась с ним в офисе? — В её тоне слышалось скрытое обвинение, словно она намекала, что я стыжусь своего «карнавальщика», хотя не должна. Трудно было понять, что именно она имела в виду. К тому моменту мой мозг уже почти перестал работать.

— Я… — начала я. — Просто… дело в том, что… — Я сглотнула. Следить за ходом разговора было всё равно что идти по зыбучим пескам. Почему я не могла выкрутиться из этого?

— Мы действительно встретились в офисе, — пришёл мне на помощь Реджи. — До того как я стал карнавальщиком, я больше десяти лет работал в офисе. Ну, — он усмехнулся, — в основном в офисе. Иногда — в поле. Я занимался компьютерной техподдержкой.

— О боже мой, — воскликнула мама, прижимая руку к груди. — Что же заставило тебя оставить это и стать… карнавальщиком?

Реджинальд чуть повернулся и, наклонив голову в мою сторону, ответил на вопрос мамы:

— Я был очень хорош в своей работе. Получал повышения, прибавки — всё такое. — Он покачал головой. — Но я работал без конца, и душа в этом никогда не лежала. Даже в самом начале.

К моему удивлению, мама понимающе кивнула.

— Так тяжело каждый день ходить на работу, если сердце не на месте. Я восхищаюсь твоей смелостью — найти в себе силы всё оставить и пойти за мечтой.

Он широко улыбнулся ей:

— Спасибо.

— Надеюсь, твои родители тоже поддерживают твой выбор.

На краткий миг его улыбка померкла — настолько быстро, что кто-то менее внимательный, чем я, и не заметил бы. Но он быстро оправился и снова улыбался, как ни в чём не бывало, когда ответил:

— Родители уже мало что могут сказать о моей жизни.

За улыбкой слышалась нотка боли. У него в телефоне даже не было их контактов. Учитывая, каким болтливым он был обо всём остальном, его молчание о семье ясно говорило — за этим что-то скрывалось. История, которую он совершенно не хотел мне рассказывать.