Книга Плюс-один, страница 63 – Дженна Левин

— Да, тут шумно, — согласился я достаточно громко, чтобы она расслышала.

Заставив себя вынырнуть из этого тумана желания, что вызывало её присутствие, я добавил:

— Никогда бы не подумал, что все эти юристы и банкиры способны на такое.

Она рассмеялась. Я не услышал смеха сквозь отвратительный шум бара, но увидел его в том, как заискрились её глаза и расслабились плечи. И я почувствовал его, когда она скользнула ладонью в мою и слегка сжала её.

— Давай найдём столик, — предложила она.

Я до сих пор не понимал, почему она согласилась пойти со мной. Я ведь так и не объяснил толком, зачем пришёл. И ещё меньше я понимал, почему она так спокойно воспринимала то, что я вампир. Но сил отказаться от этого дара судьбы у меня не было. И теперь она вела меня за руку к столику в глубине, её ладонь в моей была такой тёплой и мягкой, что мне стоило немалых усилий не застонать от удовольствия.

— Как насчёт этого? — спросила она.

Я посмотрел на стол. Пол под ногами лип от пролитого пива и ещё черт знает чего, так что обувь прилипала к доскам, но стол выглядел вполне чистым.

— Отлично, — крикнул я. — Хочешь сесть, пока я… — я ткнул большим пальцем за плечо, в сторону бара.

На её лице отразилось сомнение.

— Я не очень люблю пиво.

Ещё один плюсик в её колонку. Даже когда я мог пить пиво, оно на вкус напоминало немытое заднее место.

— Может, если у них есть Шардоне?

Судя по обстановке, ожидать Шардоне здесь было слишком оптимистично. Но многие тут выглядели так, будто работают в офисах уровня Амелии. Значит, какая-то винная карта должна быть.

— Я выясню, что к чему, — сказал я.

Она улыбнулась мне — так тепло и искренне, что это было словно солнце, вставшее после векового сна. И бог мне свидетель — я пропал.

АМЕЛИЯ

Реджинальд вернулся, неся в одной руке бутылку белого вина, а в другой — два бокала. Даже в этом переполненном баре он двигался с какой-то лёгкой, естественной уверенностью, которую я раньше видела только в кино. Казалось, он настолько комфортно чувствует себя в собственной коже, что его попросту не заботит, что думают о нём окружающие. Бухгалтеры так не двигаются. Или, по крайней мере, я — нет. Думаю, я родилась уже с тревогой о том, какое впечатление произвожу на других младенцев в роддоме. С годами моё самосознание никуда не делось.

Я отказывалась задумываться о том, насколько привлекательной делала Реджинальда эта его уверенность. Ничего хорошего из этого бы не вышло.

Он поставил всё на стол, затем начал разливать вино. Я наблюдала, как бледно-золотая жидкость наполняет бокалы, и уговаривала себя сосредоточиться на этом, а не на больших, уверенных руках, державших бутылку.

— Вот и мы, — сказал он, протягивая мне бокал и тем самым спасая меня от собственных мыслей. — Один для тебя и один — приманка — для меня.

— Приманка? — я сделала глоток. Вино оказалось довольно неплохим.

— Приманка, — подтвердил Реджинальд. — Я не могу его пить.

— Почему? Оно не такое уж плохое.

— Неважно, — он приподнял бровь. — Моя… диета не позволяет мне пить вино.

Он ведь тоже не хотел ничего есть у тёти Сью. Учитывая мои собственные сложности с едой, у меня не было права его осуждать, но любопытство пересилило.

— Какая у тебя диета? — может, я и лезла не в своё дело, но я уже рассказала ему о своих ограничениях, так что, казалось, это было честно.