Книга Мой сосед — вампир, страница 21 – Дженна Левин

— Нет, мисс Гринберг, — покачал головой Фредерик. — Я же обещал, что квартира будет полностью меблирована. Полагаю, вы рассчитывали, что на кухне будет всё необходимое для приготовления пищи?

— Ну… да. Вроде как.

— Тогда я сам куплю всё нужное сегодня вечером, — сказал он с лёгкой, почти застенчивой улыбкой. — Простите за упущение. Больше такого не повторится.

Я уже открыла рот, чтобы поблагодарить его, но не успела — Фредерик вдруг развернулся и стремительно выскочил из квартиры, предположительно в погоне за кастрюлями для меня.

Глава 4

Переписка между мистером Фредериком Дж. Фицвильямом и мистером Реджинальдом Р. Кливзом

Фредерик: Могу я побеспокоить тебя

с одной просьбой, Реджинальд?

Реджинальд: Я думал, ты больше со

мной не разговариваешь.

Фредерик: Скоро ты избавишься от

меня навсегда. Но мне нужна помощь

в последний раз, и довольно срочно.

Реджинальд: Что случилось?

Фредерик: Где в двадцать первом веке

покупают кухонную утварь? И не

мог бы ты объяснить, как туда добраться?

Реджинальд: ОХ ЧЁРТ. Мы забыли

купить кастрюли и сковородки, да?

Фредерик: А ещё мне нужно в последний

раз одолжить твою маленькую

пластиковую денежную карточку

Я подозревала, что владельцы «Госсамера» изначально хотели сделать из него модную кофейню в духе хипстеров — с выступлениями инди-групп по выходным и местным искусством на стенах. Заведение находилось в старом здании, которое чикагские экскурсоводы наверняка называли бы архитектурно значимым: с красивыми витражными окнами, выходящими на улицу, и чистыми линиями в духе Фрэнка Ллойда Райта. Мебель была в стиле «винтаж из комиссионки», а названия всех кофейных напитков начинались с «Мы...» и заканчивались каким-нибудь вдохновляющим прилагательным.

Никто из нас, сотрудников, так и не понял, зачем кофейне, обслуживающей в основном финансистов в костюмах, понадобились эти хипстерские названия для абсолютно стандартных напитков. Потому что, несмотря на изначальные планы владельцев, район вокруг «Госсамера» был куда более «костюмно-галстучный», чем хипстерский. Благодаря расположению — прямо у станции «Браун-лайн» — большинство наших клиентов были офисные работники, спешащие в центр или обратно, а иногда для разнообразия попадались и студенты.

Конечно, я бы с куда большим удовольствием работала в настоящей хипстерской кофейне. Но работа есть работа. И эта, ко всему прочему, ещё и платит неплохо. Даже несмотря на отвратительную еду и дурацкие названия напитков.

Когда я пришла на вечернюю смену, с ужином было туговато. Обычно к шести вечера большая часть готовой еды в «Госсамере» уже была раскуплена. Из оставшихся сэндвичей — только унылый, размякший бутерброд с арахисовой пастой и джемом и нечто с хумусом и болгарским перцем на пшеничном хлебе. Честно говоря, поставщик готовой еды в «Госсамере» явно был в ссоре и со вкусом, и с текстурой. До начала смены оставалось минут пятнадцать — как раз хватало времени, чтобы быстро перекусить. Я взяла сэндвич с хумусом и перцем — из двух зол менее трагичное — и направилась к одному из столиков в глубине зала.

В кофейне был всего один клиент — мужчина лет тридцати пяти, с тёмно-русыми волосами и чёрной федорой, надвинутой так низко, что половина лица скрывалась под полями. Перед ним стояла кружка с чем-то горячим и парящим. Я почувствовала его взгляд на себе, когда шла к своему привычному столику в углу.