Книга Что ты несешь с собой. Часть III, страница 28 – Юлия Жукова

— И что ты ему сказала? — спросила я, пока раздумывала.

— Правду, пранья. Сказала, что прани Кессарин отправила меня с вами, чтобы я присмотрела за вашим обликом.

Я хмыкнула. Значит, Арунотай теперь знает, что Буппа — человек Адульядежей. Конечно, Кессарин обманула отца, но это не значит, что Буппа верна только ей. Однако глава ей ничего не сделал. Решил, что она безопасна? Или…

— Денег дал? — уточнила я.

Буппа вся сжалась.

— Да, пранья… Да только на кой они мне ляд? А отказать-то страшно…

— Припаси на чёрный день, — вздохнула я. — Сейчас такое творится, что как бы тебе не пришлось бежать в Саваат к Кессарин.

Тут служанка так испугалась, что вскинулась и уставилась на меня круглыми глазами.

— Что же вы такое говорите, пранья⁈ Как я… Да меня же по дороге убьют и глаза не прикроют!

— Если действительно придётся бежать, я найду тебе охрану, — пообещала я. Подумала и добавила: — Если, конечно, ты не станешь докладывать главе о каждом моём шаге.

Сама не знаю, почему я так сказала. Арунотай ведь, скорее всего, заплатил Буппе, чтобы она не доносила на него Адульядежу, а я тут вовсе не у дел… Похоже, Чалермова подозрительность ко мне всё-таки пристала.

Из глаз служанки брызнули слёзы.

— Да вы что, пранья⁈ Да кем вы меня считаете⁈ Мне и денег его век бы не видать, хотите, отдам все вам сейчас же⁈ Я же тут ради вас, мне так прани Кессарин наказала, как я могу её ослушаться?

Я смотрела на то, как она плачет и кричит и понимала, что у меня нет сил на сочувствие. Словно в огне, разведённом Чалермом, все мои чувства сгорели до тла. Зато теперь я видела возможности, потому что мгла моих переживаний их не скрывала.

— Что же ты так кричишь? — спокойно спросила я Буппу. — Вот будешь так разоряться, точно замуж не выйдешь.

Буппа осеклась на полуслове и, кажется, икнула. потом проговорила — намного тише:

— За что такая жестокость, пранья? Я с вами говорю, при чём же тут замужество?

— Просто возвращаю тебе той же монетой. Несколько чашечек назад ты ворвалась в худшее мгновение моей жизни и обругала меня за несдержанность. Ну как, нравится быть на том конце подобных упрёков?

Буппа подумала и опустила взгляд.

— Я просто испугалась… Вы так кричали… Я думала, случилось что-то. А там просто вы стоите.

Я фыркнула.

— Конечно, я же то и дело просто так поднимаю на уши весь клан безо всякой причины!

— Да нет, я вовсе так не думала! — взвыла женщина. — Что вы, пранья, я же здесь ради вас, чтобы вас поддержать! А тут пропали невесть на сколько, ещё свадьба эта, я без понятия, не вышвырнут ли меня со дня на день, а потом такое…

Я покачала головой и подошла к бамбуковой трубке, из которой в каменную полусферу лилась ключевая вода. Набрала себе и Буппе по чаше и жестом велела служанке сесть в кресло, а затем сама села напротив и подала ей чашу. Некоторое время мы молча пили.

Наконец, когда вода кончилась, я снова заговорила.

— Ты очешь, чтобы я извинилась перед тобой за то, что не обеспечила твоё благополучие перед тем, как попасть в тюрьму?

Хорошо, что она уже ничего не пила, а не то бы подавилась.

— Да вы что? Как бы вы… Да и не обо мне вам было думать… — забормотала Буппа, сцепив руки в беспокойном жесте. — Наоборот, это я вам помогать должна!

Я задумчиво покивала, осматривая блестящую красным лаком мебель. Цвет был странный… Хотя, чему удивляться? Мебель же пропитана священной водой, а от той дерево белеет. Значит, лак нанесли уже на белое, а для благородства чем-то затемнили. Вот всё на этой горе поддельное, даже красное дерево.