Книга Что ты несешь с собой. Часть III, страница 61 – Юлия Жукова

Чалерм выпрямился резко, словно его вытянули хлыстом по спине. Сначала он уставился на меня глазами, раскрытыми так широко, что от радужки до век строчку текста можно было уместить. Потом его зрачки забегали — соображал, когда и где я могла увидеть его странный знак. Наконец лицо его помрачнело.

— Вы могли бы применять свои личины с большей пользой, раз уж где-то научились такой редкой технике! — выпалил он горько.

Я сладко улыбнулась.

— Что вы, Чалерм, мне для любования красивым мужчиной посредники не нужны. Надо же изыскивать среди ежедневных испытаний возможности для наслаждения!

На лице и руках Чалерма проявились узоры, и я возликовала — наконец-то удалось его как следует растормошить! Ну давай же, жги, полыхай, пускай и тебя пожрёт изнутри кровожадная ярость!

Но потом я поняла, что узоры его светятся не красным, а розовым, и прежде чем я осознала, что это значит, Чалерм сиганул через спинку лавки, просвистел по лестнице и исчез где-то в вышине древодома.

Я дала Чалерму время прийти в себя. Никогда в жизни не видала, чтобы мужчина так смущался. А тем более махарьят! Да ещё не из последних. Он же, наверное, в своём клане был среди лучших, иначе я не могу себе представить, что это за клан такой невероятный. Впрочем, может, он и не из клана, а у бродячего наставника учился? Я по-прежнему ничегошеньки о Чалерме не знала, а всё это смущение — отличный способ сбить меня с толку и уйти от вопросов о его клейме.

Подумав об этом, я решила, что хватит с него поблажек, и пошла наверх, благо свеженький барьер от подслушивания меня пропустил.

К моему приходу Чалерм уже чинно восседал за столом, и на то, что что-то не так, намекали только чуть влажные волосы вокруг лица. Умывался? Я прыснула в кулак. Давненько я не забавлялась, а уж подразнить Чалерма сама амардавика велела!

Подхватив одной рукой плетёное кресло, я обогнула стол, поставила его под боком у учёного и уселась, как ни в чём не бывало. Пока я всё это делала, заметила, что и кончики волос у Чалерма сырые, от них на бирюзовом шёлке оставались влажные следы. Не просто умывался, а целиком окатился. Ну что ж, дружок, я тебе предоставлю поводов бегать в омывальню!

— Пранья! — прошипел Чалерм, осознав, что я пристроилась у него под локтем.

— Да-да? — я похлопала глазами, а потом облокотилась на стол так, чтобы моё лицо оказалось прямо рядом с бумагами, которые Чалерм якобы изучал.

— Ваше место — по ту сторону, — заметил он.

— Там неудобно, — скривила рот я. — Коленки упираются.

И с этими словами отвела колено в сторону, коснувшись его бедра. Чалерм вздрогнул. На мгновение его узоры снова вспыхнули, но он быстро справился с собой, и, когда обратил ко мне возмущённое лицо, глаза его светились умиротворённо-лазурным.

— Что вы делаете? — спросил он тоном, который вовсе не соответствовал этому цвету.

— А на что похоже? — хмыкнула я и легонько пробежалась пальцами по его руке. Узоры всё-таки проступили, а свет в глазах самую малость порозовел. — Может быть, я бы не отказалась взглянуть на ваше клеймо поближе и повнимательнее.

— В таком случае, — выдохнул Чалерм, — возможно, не стоило выходить замуж за другого?

Я лениво пожала плечами.

— Так вы не предлагали. Вы вообще мне в той камере не предлагали совершенно ничего интересного. Вот посулили бы клеймо показать, я бы подумала.