Книга Стихийница, страница 152 – Екатерина Боброва

— Принцы? Этикет? — не среагировал министр на дело об артефакторе, выхватив самое важное. — Такие приличные, что школы захватывают? Из какой бездны вы их достали?

— Просто у огневиков острое чувство справедливости, они не переносят, когда детей обижают, а те плохо отреагировали на арест директора и попытку закрытия школы, — попытался объяснить Алесто.

— Надо же… какие чувствительные, — с сарказмом произнес министр и отдал приказ: — Давайте сюда боевиков, сам проинструктирую. Если защиту пробить нельзя, пусть подкоп делают.

Алесто побледнел еще больше, с тоской посмотрел в сторону школы.

— Никак нельзя, — прохрипел он — голос от нервов сел, — они уже здесь. То есть там, — и он кивнул на темнеющее в разливающейся серости утра здание.

— Какой сдыхлы⁈ — заорал министр, теряя последние остатки терпения. — У них что тоже острое чувство справедливости⁈

Отвечать ему никто не рискнул.

— И что нам делать? — спросил, тяжело дыша, министр.

— Ждать до обеда, — предложил Алесто. — Проспятся — сами выйдут. Связь мы обрубили. Газетчики не узнают. Ну а дети… Разберемся. Никто не обещал их оставить в школе. Мы готовы пристроить их, но в разные учреждения. А с директором… Суду нужно время, чтобы разобраться в степени его вины и понять, можно ли его вернуть в школу.

— Там еще проклятие, метка, — добавил Алесто, перейдя на шепот под звереющим взглядом начальства, — огонь наложил. Пытаемся понять, как оно работает. Блоки опять же… Менталисты пробить берутся, но не гарантируют, что подследственный останется в здравом уме. А в остальном директор сотрудничает и дает показания, но только в том, что касается школы.

— Какой огонь⁈ — обманчиво спокойным тоном поинтересовался министр, изменившись в лице. Трудностями следствия он не впечатлился, а вот на упоминание об огне среагировал сразу.

Алесто вздохнул, готовясь к очередной волне начальственного гнева.

— Вы сами санкционировали операцию в стихийном мире, — позволил напомнить он.

— Помню, — недовольно процедил министр. — Но я не давал разрешения притаскивать сюда стихию! Еще и огненную. Вы что не знаете — там, где огонь всегда агрессия?

— Ситуация вышла из-под контроля, — опустив голову, признался Алесто, — посредник мертв. Операция под угрозой срыва. Мне показалось, это хорошим выходом.

— Следующий раз, господин Тамс, — произнес министр ледяным тоном, — когда вам что-то кажется, извольте обратиться за разрешением ко мне.

Алесто молча выслушал нотации. Сегодня их будет еще много. Впрочем, начальство право. Он действительно упустил контроль над ситуацией. И пусть формально дело было раскрыто: главный артефактор признал вину, директор и мастера еще дают показания, но по итогу…

Сажать главного артефектора вряд ли кто станет. Скорее ограничатся домашним арестом и запретом на самостоятельные контакты. Асмасцы, конечно, будут протестовать, но кто их послушает…

С директором тоже не все гладко. Вину признал. Раскаялся. Но упирает на заботу о детях, которая действительно имела место быть. И на то, что никого насильно не продавал. Мол, идти в наемники — личный выбор каждого из учеников. Так что ему можно предъявить лишь пособничество в найме преступных элементов, раскрытие личных данных учеников, ну и Пепел. Тут вина столь очевидна, что директор каждый раз трястись начинает, когда речь заходит о девочке. За нее ему суд десятку даст, не меньше, но… И вот это «но» заставляло Алесто стискивать до боли зубы. Заявления от пострадавшей не было. А представители девочки наотрез отказались что-либо подписывать, целиком и полностью поддерживая самосуд стихии.