Книга Стихийница, страница 37 – Екатерина Боброва

— Когда мы пришли, здесь была лишь Луна, — проговорил Огонек. — Кстати, она велела тебя напоить отваром, как проснешься.

Оля ощутила, как от дурных предчувствий сжимается сердце, а паника перекрывает горло.

— Тихо! — рявкнул вдруг Туман, и в наступившей тишине явственно послышался приближающийся цокот когтей.

Парни в секунды рассредоточились по кроватям, лишь Балабол суетно заметался в поисках свободного места, в итоге рухнув на светловолосого паренька. Тот предупреждающе зашипел и отодвинулся к стене. Стукнул ладонью, гася свет.

Туман без слов толкнул девочку в плечо, заваливая на кровать и падая следом. Обнял, прижимая к себе.

— Снежок! — попыталась освободиться Оля, засадив локоть ему в живот.

— Найдем! Обещаю, — прошептал он ей на ухо, даже не дернувшись.

Цокот замер напротив их двери. Потом раздался скрип, и в проеме возникла высокая ушастая тень. Парни усиленно засопели. Тень раздражающе медленно дошла до дальней кровати, а потом белый пушистый комок упал на простыни перед лицом девочки, защекотав кожу ушами. На Олю пахнуло землей, травой, а следом хлынул поток восторженных эмоций. Там были солнце, лес, зеленая трава, сладкие цветы и новый друг. Молчаливый, пугающе-страшный, но позволяющий делать все, что захочется.

Зверь тяжело вздохнул, словно закончил выполнять сложную миссию и развернулся к выходу. Около стола он внезапно замер, наклонился, подцепил что-то зубами и свернул к одной из кроватей. Оля успела заметить мелькнувшую в лунном свете карточку и услышать сдавленное «Спасибо», когда игральную карту положили перед лицом одного из парней.

Скрипнула дверь, отрезая удаляющийся цокот когтей.

Какое-то время все лежали, прислушиваясь к затихающему «цок-цок», а потом тишина взорвалась гомоном голосов:

— Ты, дебил, реально ему «Спасибо» сказал?

— А что? Он мне карту вернул. Невежливо было промолчать.

— Это ташир! Волк!

— Странный он какой-то. Понял же, что мы не спим. Почему не поднял тревогу и не вызвал дежурного?

— Вообще не понятно, зачем приходил. Мы же занавес поставили, не шумели. Ну прибрались чуток, так тихо же.

Кто-то шлепнул ладонью по стене, зажигая ночник под потолком. Парни вставали с кроватей, потирая ушибленные бока. Огонек растеряно крутил в руках карту.

— Тут такое дело, — кашлянул Туман, привлекая внимание, — он кролика вернул.

И взгляды парней мгновенно скрестились на лежащей на постели в обнимку со зверьком девочкой.

— Я правильно понимаю, он вернул его целым и невредимым? — вкрадчиво так поинтересовался Балабол и заморгал растеряно, словно озвучил нечто невозможное.

Оля не знала, что отвечать. Молчание затягивалось.

— Никогда не слышал, чтобы таширы заводили себе друзей, — хмыкнул Туман.

— Скажешь тоже, — возмутился Конфета. — Может он его съесть хотел, но подавился? Или твой зверь удрал, а волк его нашел и решил вернуть? Только все равно непонятно, с чего такая доброта.

— Приказ Упыря, — высказал догадку Лист, — они ментально связаны, разве не видно?

Оля съежилась под ставшими внимательными взглядами, крепче прижимая к себе зверька. Холод сканирующих заклинаний защекотал кожу.

— Повезло тебе, — вздохнул, наконец, Огонек, отворачиваясь и доставая из кармана колоду, — а мне вон собаку не разрешили… Пришлось тетке оставить, а она у меня… — и он обреченно махнул рукой.