Книга Стихийница, страница 55 – Екатерина Боброва

— Твой сын скорее всего там…

Они вдвоем сорвались с места. Пока добежали, причем Харт безнадежно отстал и успел раз десять проклясть свою лень с сидением по кабинетам, вокруг уже собралась приличная толпа. Горело знатно. Рядом на склонах обиженно ревели вальшгасы. Группа из старшекурсников вместе с парой наставников тщетно пыталась справиться с огнем. Но куда там! Тот словно набирал силу, издевательски взметая в воздух снопы искр.

— Бесполезно. Стихия явно постаралась. Теперь пока не догорит — не успокоится, — зло проговорил один из курсантов.

Харт ощутил, как ему не хватает воздуха, а легкие забиваются дымом. Он еле успел ухватить шагнувшего было в огонь Фильярга. Оглянулся, мучительно ища помощь — Четвертый пер вперед, прямо в бушующее пламя, и оно прогибалось, отступая перед щитом высочества.

— Нет там никого! — первым среагировал ректор. Повис на другом плече. — Мы проверили. Я! Лично! Убедился — живых нет.

— Где? — жутким голосом осведомился Фильярг.

— Где? — крикнул, перекрывая рев пламени, ректор.

— Где они? — понеслось над толпой, и через мучительные несколько минут к ним вытолкнули двоих. Рабочие комбинезоны, грязные в земле руки, зелень на штанах и лица, перемазанные соком какого-то растения, намекали, что курсанты сюда прямо из теплиц примчались. Оба тяжело дышали — бегом неслись, услышав про пожар.

— Где еще двое? — грозно вопросил ректор, умоляюще глядя на Лексара и Ахбада. Те испуганно посмотрели на огонь. Ответа и не требовалось.

— Пусти меня, — рыкнул Фильярг. Его лицо исказилось гримасой безумия. Он повел плечами, стряхивая с себя ректора и Харта, но тут навалились безмолвные, повалили на землю, пытаясь скрутить рвущегося в огонь принца.

Курсанты почтительно отступили, с восторгом наблюдая, как их кумир поднялся, расшвыряв сразу десяток бойцов.

— С ума сошел! — крикнул Харт, чувствуя, как трещит по швам собственная выдержка, как рука тянется к служебному артефакту: вырубить брата, а потом уже разбираться. — Ни один щит такой огонь не выдержит! Полыхнешь! И что останется? Пепел? А что я твоей жене скажу!

Фильярг, рыча, возился на земле. Магию, пока рядом буйствовала стихия, никто применять не решался. Безмолвные уже не церемонились — перешли в партер и крутили по-настоящему, без оглядки на то, что перед ними начальство.

Но и Четвертый, обезумев, не стеснялся бить в полную силу. Курсанты, затаив дыхание, пытались не пропустить ни момента из эпического сражения. Задние ряды напирали, страдая, что им достаются лишь выпадавшие из драки безмолвные, которых «Экстренная переноска раненных без использования носилок» шустро доставляли в лазарет.

— Жи-и-ивы! — истошный вопль не перекрыл шума огня, драки и увещеваний Третьего, но был подхвачен задними рядами.

— Жи-и-ивы! — понеслось над толпой.

И драка замерла. Застыли в разных позах бойцы. Его высочество, очнувшись от горячки боя, отпустил нацеленную на него ногу, которую успел выкрутить в болевой. Висевший на его плечах безмолвный разорвал удушающий захват, спрыгнул на землю. Вежливо отряхнул прилипшую к спине принца солому. Бойца с поврежденной ногой бережно подняли, и тот мученически сдержал стон боли.

— Живы, — выдохнул, пробившись через толпу, дежурный паренек с десятого курса. И доложил, глотая от сбитого дыхания слова: — В источнике были. Обгорели чуток, а так целы. Сейчас в лазарет доставляем.