Книга Три пули для копа, страница 63 – Анна Орлова

– С чужими, – поправил он негромко. – Со своими этикетом можно пренебречь.

Я чуть не подавилась. Какая честь!

– Миссис Керрик, – начал он проникновенно. Поморщился и потер переносицу. – К черту условности! Милли, послушай…

Я подняла руку.

– Мистер Эллиот, я возражаю. Давайте соблюдать дистанцию.

– Никакого сближения? – заломил бровь он.

– Никакого, – кивнула я. – Нам обоим это ни к чему, согласитесь.

Он вдруг рассмеялся.

– Мы вместе нашли труп, прятались на точке контрабандистов, бежали от правосудия, в данный момент наедине распиваем коньяк, а вы толкуете мне о соблюдении дистанции!

– А вы уводите разговор в сторону, – парировала я сухо. – Так что вы искали в Тансфорде?

С минуту висела пауза. Я уже думала, что он промолчит, раз увильнуть не удалось.

Вместо этого Эллиот устало опустил плечи и сознался:

– Мутил воду.

– То есть, – переспросила я недоверчиво, – вы просто бросили камень в стоячее болото…

– Чтобы посмотреть, какие пойдут круги, – подхватил он с усмешкой. – И поднять ил со дна. Большего я вам сказать не могу.

И не надо. Два и два я сложить сумею.

***

Пафос. Вот подходящее слово. Роскошный катафалк. Оркестр. Лимузин, в котором приехали "близкие усопшего", как выразился распорядитель. Священник в густо расшитом золотом облачении. Дамы в черных мехах.

Филиппа Моргана хоронили так, будто это был очередной светский раут. Все знали свои роли, и все привычно их играли. Церемонное шествие. Негромкие разговоры. Гости в трауре. Подобающе печальный голос священника, стоящего над разверстой могилой.

Почти все дамы были под вуалями. И, сдается мне, вовсе не оттого, что стеснялись заплаканных лиц, хотя то одна, то другая подносили к глазам платочки. По-настоящему рыдали только двое: полная брюнетка средних лет и шатенка в поношенном черном платье.

Я с интересом на них посматривала, благо, из-под вуали это можно было делать незаметно. А чем еще заниматься? Или разглядывать покойника в гробу (спасибо, насмотрелась), или слушать ахинею, которую несет священник (никогда не была набожной).

С шатенкой пока неясно, держалась она поодаль и к могилке с причитаниями не бросалась. Просто тихо глотала слезы и кусала обветренные губы. Тайная возлюбленная?

Рыдающая брюнетка – очевидно, безутешная мать. Ее успокаивающе гладил по спине представительный брюнет лет пятидесяти, за которым тенью маячила охрана. Господин министр собственной персоной, его холеную физиономию я отлично помнила по фотографиям в газетах. По левую руку от высокого гостя комкала платочек темноволосая красавица, плечи которой обнимал серебристый мех. Красавицу держал под руку Эллиот, а за вторую его ладонь цеплялась девочка лет трех-четырех. Мальчик чуть постарше супил бровки позади сестры. Надо думать, семейство Эллиота в полном составе.

– Смотрите левее, – прошипела мне на ухо верная секретарша, притворяясь, что поправляет шляпку. – Пониже – первый заместитель мистера Эллиота. Повыше – второй заместитель.

Повыше, пониже… Я поежилась на холодном ветру. Мне-то, простой племяннице секретарши, шубы не полагалось. Спасибо, Эллиот позаботился о новых туфлях, платье и шляпке. Зато пальто немного поношенное, видимо, чтобы не бросалось в глаза, что я одета с иголочки. Все пришлось впору, хотя на примерки времени не было – поутру меня разбудила эта самая секретарша уже с костюмом на изготовку. Не могла же я явиться на кладбище с Эллиотом! Так что приехала с "тетушкой", в ее тарахтящей двухместной машинке, похожей на сердитого жука.