Онлайн книга «Подменная дочь»
|
Цзян Чан Мин мягко улыбнулся другу. — Не переживай ты так, понятно, что Сун-шифу (учитель) заботится о тебе в первую очередь… Ну, и парню лучше, к чему ему лишнее внимание к своей персоне? Знаешь ведь, как у нас к простолюдинам, пусть и талантливым, власти относятся…Замотают до смерти! Оно ему надо? Ладно, давай выпьем за встречу! И пригласи писателя, обязательно, вот прям завтра можешь позвать! Приятели засиделись-заговорились, Ли опять напился, и Цзяну пришлось тащить его до кровати в общежитии преподавателей и укладывать приятеля, находящегося в состоянии «нестояния». * * * Цзян-гунцзы же, более стойкий к алкоголю, теперь отмокал в ванне и размышлял. Как сказал бы современник Юлии Чжан, «пазл сложился»: Чан Мин был абсолютно уверен в том, что Ю Лей и барышня Гу — одно лицо. Это интриговало и радовало, поэтому он предвкушал встречу с девушкой, представляя ее удивление и возможное поведение, а также те тайны, которые она, несомненно, еще хранит и которые он жаждет разгадать. Давно (если вообще когда-то) господин Цзян не переживал столь яркие эмоции по отношению к женщине: не просто физическое влечение, возникшее практически с первого взгляда, но и глубокий мужской интерес к представительнице противоположного пола. Цзян Чан Мин, благодаря происхождению и роду занятий (пусть и вызывающие до сих пор пренебрежительные взгляды отдельных представителей столичной аристократии или их нелестные замечания в его адрес, особенно, когда говорившие либо были уверены, что он не слышит, либо считали себя неуязвимыми или неприкосновенными), был удостоен сомнительной (с его точки зрения) чести посещать разного рода (публичные и не очень) мероприятия, на которых, как бы случайно и в рамках традиционных условностей, могли встретиться и даже (!) переброситься взглядами и редкими фразами знатные молодые люди обоих полов. То есть, о выгодных невестах и вообще девушках из родовитых семей младший Цзян был осведомлен достаточно, чтобы понять, что никто из них не вызывает у него мало-мальски заслуживающий усилий с его стороны интерес. Справедливости ради следует сказать, что Чан Мин не испытывал явного негатива к барышням на выданье, пытавшимся привлечь его внимание самостоятельно (загадочными, робкими и не очень, улыбками, прикрытыми веерами, быстрыми взглядами из-под густых ресниц, невзначай упавшими рядом с ним платками или украшениями, падениями при спуске с лестницы или вследствие внезапного подворачивания ног именно тогда, когда он оказывался рядом, умными репликами по поводу новинок литературы и товаров, прямыми вопросами о его делах и планах и тому подобными уловками) либо используя помощь старших членов кланов, напрямую или опосредованно восхваляющих перед ним девичьи красоту и добродетели, коими, как правило, все гунян, о которых шла речь, были наделены сверх всякой меры. Чан Мин мастерски избегал неловкие ситуации, в которые его старались втянуть активные дамочки и их ходатаи, потому что умел слушать и слышать недосказанное, и смотреть не на смазливые личики и солидные праведные лица, а на картину в целом (сведения обо всех он научился собирать еще на заре становления бизнеса), всегда вел себя вежливо, галантно, уважительно, но одинаково ровно со всеми девушками, чем раздражал последних до зубовного скрежета и желания отомстить за крушение надежд во что бы то ни стало! |