Книга Анна в тридевятом царстве, страница 56 – Лора Лей

И только о личности фрау Анны Шмидты молчали, даже не договариваясь, нутром чувствуя, что об этой женщине упоминать даже между собой не стоит. От греха! Убивать курицу, несущую золотые яйца, дураков нет! А еще — доверие генерала подводить не хотелось. Так и осталась женщина только в мыслях троих Шмидтов.

Последним аккордом Святок стала поездка в Лесную деревню в 12й день в рамкахВассайлинга, чтоозначает «быть в добром здравии». Здесь вассайл имел форму взаимного обмена между феодалом и его крестьянами. Он предполагал предоставление феодалом еды и питья крестьянам в обмен на их благословление и доброжелательность. Двенадцатая ночь, которая отмечалась 5 января, была особым праздником, кульминацией 12-дневного веселья и сумасбродства. Главным блюдом Двенадцатой ночи был пирог с фасолью — десерт, внутри которого была спрятана крошечная сушеная фасолина. Тот, кому попадался кусок пирога с фасолиной, становился королем на одну ночь и мог отдавать людям самые нелепые указания, которые они должны были выполнять.

До ночи Вайсы и Анна в деревне, естественно, не остались, но угощение и пирог, собранные Вандой и поварятами, привезли. Эрих Вульф с односельчанами был приятно удивлен визитом господ: такого не помнили даже старики. Господа обошли деревню, осмотрели дома и участки, много расспрашивали жителей о житье-бытье, дама даже поиграла с детьми в снежки и слепила снеговика, чем крайне поразила местных. Каждому из 10 дворов досталось по буханке хлеба, куску сала, по котлете на брата и пирогу с яблоками (больше кухня потянуть не смогла). Крестьяне (их Аня насчитала больше трех десятков) истово благодарили хозяев, клялись в верности и готовность работать не покладая рук. Верилось в это мало: деревня была явно беднее других, а мужики местные, кроме Эриха и его двух сыновей, не производили впечатление рвущих пупок. Единственное, что смягчало картину, так это то, что их вообще было мало — человек пять взрослых, остальные либо старики, либо мальцы. С таким контингентом особо достатка не наживешь, решила Аня.

Разговор с Эрихом немного исправил впечатление от осмотра. Спокойный, толковый рассказ главы деревни о проблемах местных давал надежду, что задуманный эксперимент с трудоднями и изменением направленности хозяйства провести удастся.

Эрих Вульф охарактеризовал каждого деревенского жителя вплоть до младенцев, описал качество земель и инвентаря, высказал свои предложения по организации хозяйства, чем явно впечатлил Вайсов. Например, мужчина сказал, что на прилесной территории, граничащей с озером, зерновые растут плохо, а вот овощи и кормовые травы — лучше, что среди местных есть опытные лесорубы и охотники, что рыбы в озере достаточно для интенсивного лова, а еще женщины у них умеют обрабатывать меха и шкуры. Аня навострила уши: женщины-скорняки? Интересно!

— Скажите, герр Вульф, а вы кроликов диких не ловили для выращивания? — задала она вопрос и поняла, что такой способ животноводства Эриху в голову не приходил. Пришлось рассказать, что, зачем и почему. Мужик почесал затылок и серьезно уставился на одетую как мужчина странную гостью.

— И что, так где-то делают? Ни разу не слышал.

— А что в этом особенного? Поймать пару, посадить в клеть, кормить-поить, дать возможность трах…размножаться. Кролик — это ведь заяц, по сути. А размножаются они, прости господи, как кролики. — Воронцова не постеснялась бы и резче высказаться, но Карл Вайс предостерегающе тронул ее за руку. — Знаю только, что самки часто жрут приплод, следить надо внимательнее. А мясо у них полезное, шкурки можно на шапки и шубки пускать. Очень красиво бывает! И говн…помет их на удобрение подходит, — уже тише закончила попаданка.