Книга Академия Аркан, страница 92 – Элис Кова

— Хорошо, — киваю я. — Я не стану подвергать тебя риску. Особенно если ты единственный, кто проявил доброту и согласился помочь.

Он, видимо, верит, потому что протягивает мне Колесницу.

Увидеть Старшего Аркана в действии — и не как оружие, направленное против меня — да ещё и возможность выбраться отсюда? Головокружение теперь не только из-за потери крови. Надежда — мощный напиток.

С отточенной лёгкостью он выдыхает. Карта поднимается в воздух, балансируя на уголке его пальца. Она сияет — и вдалеке слышится ржание лошади. Бумага распадается на тысячи сверкающих нитей белого света. Серебристые ленты опускаются в круг вокруг нас.

На лице Сайласа появляется почти лукавое выражение — в дымке света его черты кажутся потусторонними.

Но я не сомневаюсь в нём. Ни на секунду. Арина доверяла ему. И я тоже доверюсь.

Когда круг замыкается, мир смещается. Приют Сайласа тает — его сменяет совсем иное место, далеко за стенами Академии.

Глава 22

Ослепительное сияние круга, что окружает нас, гаснет, обнажая запущенную спальню. Сводчатый потолок поддерживает люстра, которую в последние годы чаще навещали пауки, чем пламя. Великолепная кровать с балдахином укрыта таким же слоем пыли, как и поношенные одеяла.

— Что это за место?

— Заброшенное поместье на краю Улицы Звёздопада. Раньше его использовали для обучения арканистов в городе и как тайное место отдыха для знати, совершающей паломничество к Чаше… до того, как всё обучение аркане оказалось под контролем Академии и Каэлиса.

До основания Академии каждый клан обучал своих — растил арканистов, рождённых в их семьях и на их землях. Мама рассказывала, как кланы веками враждовали из-за арканистов, так же как прежде королевства воевали из-за ресурсов для создания карт. Напряжение возникало из-за того, что некоторым кланам просто везло больше, и у них рождалось больше арканистов — это и приводило к борьбе за власть, а затем, в конце концов, к Великой Резне Кланов — легендарной войне, уничтожившей половину всех кланов. Из той войны возник Орикалис, и были установлены законы, регулирующие жизнь арканистов.

Эта история почти заставляет Академию казаться… справедливой. Она дала равное образование всем арканистам и обеспечила кланам — а теоретически и простым людям, им подчинённым — равный доступ к магии. Она позволила каждому арканисту предстать перед Чашей и раскрыть весь свой потенциал, независимо от врождённых способностей. Но, как и старые порядки, Академия — лишь новая система, в которой людей снова используют как скот, загоняя их силу и волю в руки тех, кто стоит над ними.

— Откуда ты об этом знаешь? — Я вспоминаю, как он говорил, что должен знать место, чтобы переместиться в него, и что поступил в Академию через Каэлиса. Значит, он не должен был здесь быть.

— Когда обнаружилось, что я — Старший Аркан, меня привели сюда — в эту комнату. Тогда Академия была совсем новой, а моя сила проявилась раньше, чем у других. — Его выражение становится жёстким, отстранённым. Голос звучит так же пусто, как и покинутые залы вокруг нас. — Моя семья…

— Что с ними случилось? — Я узнаю этот пустой взгляд, эту отрешённость. — Что они с ними сделали? — Глаза Сайласа возвращаются ко мне, фокусируясь. Я одариваю его горькой улыбкой. Не нужно уточнять, кто такие «они» — мы оба это знаем. Это Каэлис, корона, кланы, вся эта проклятая система. — Я знаю, что они делают с такими, как мы. С семьями и близкими тех, кто как мы. Особенно если эти семьи осмелились укрывать тебя.