Книга Академия Аркан, страница 93 – Элис Кова

— Как твоя семья укрывала тебя? — Его вопрос мягкий, осторожный. Но я всё равно сдаюсь. Не могу иначе — я вижу в нём себя, родственную душу.

— Ты не единственный, у кого способности проявились рано. Моя мама… она знала, кто я, задолго до того, как поняла я сама. Сделала всё, чтобы спрятать меня… и себя.

— Она была незарегистрированной арканисткой, — шепчет он, будто с нами здесь стоят дозорные. — Даже без отметки?

Я киваю:

— Её убили за это. — А может, и за большее… если мои растущие подозрения верны. Каэлис явно знал, кто я, уже какое-то время. Пока он основывал Академию, Арина и я жили на улицах прямо через мост. — Мы с сестрой поклялись сделать всё, чтобы найти её убийцу и отомстить.

— Она упоминала.

— Правда? — Я-то думала, она была куда сдержаннее в разговорах с ним… но, может, нет.

Он кивает:

— Ты успела отомстить, до того, как тебя отправили в Халазар?

Я качаю головой:

— Всё началось с одной лишь догадки и полного непонимания. Потом я нашла людей, с кем мама работала — и их рассказы не сходились с версией, что мне дали дозорные. Один человек сказал, что видел её верёвку в Провале — и она выглядела перерезанной. Мне удалось пробраться однажды в архив дозора. Но там ничего не было.

— Они ведут записи происшествий в Провале? — спрашивает он осторожно. Я слышу настоящий вопрос: заботятся ли они вообще о таких, как мы? Описывают ли хоть как-то наши смерти?

— Не детально, но обычно хотя бы заметка в реестре есть. Особенно если человек уже отслужил свой обязательный срок в Провале, а это был второй — в счёт уплаты. Я выяснила, что Стеллисов вызвали в Провал накануне. Но страница за день, когда умерла моя мама, была вырвана из книги целиком. — Я хмурюсь. После того как Бристара приютила нас с Ариной в Клубе Звездной Судьбы, она велела мне прекратить поиски. А когда поняла, что я не остановилась, предупредила: я гонюсь за призраками, которых лучше не находить. Если это скрыли дозорные — значит, были замешаны влиятельные люди. Это только укрепило мою решимость. Мама занималась незаконным — это я знала. Она делала всё, что ненавидела корона, и у них были средства убить её. Но почему они сделали это тайно, вместо того чтобы устроить суд и официально казнить — я до сих пор не понимаю. — Все следы обрывались… пока мне не повезло. Или мне так казалось. Всё сорвалось.

Я подхожу к одному из окон, будто пытаясь физически отстраниться от этого разговора — и от воспоминаний о той неудаче, что привела меня к плену. Мне не следовало доверять Гриву. За то короткое время, что я его знала, он всегда знал, что сказать — какие слова подобрать, чтобы я доверилась ему вслепую. Но и я сама облегчила ему задачу, ведь когда речь шла о смерти Матери и знати, я всегда была — и остаюсь — абсолютно прозрачной.

Занавески усеяны дырами от прожорливых моли. Я удивлена, что ткань не рассыпается у меня в пальцах, когда я отдёргиваю её, открывая вид на город Затмения.

Районы сшиты друг с другом, как лоскутное одеяло. Кварталы, сверкающие фонарями и прожекторами, без шва переходят в те, где окна настолько покрыты грязью, что даже свет свечи не может их пробить. Тёмная полоса освещена больше звёздным светом, чем магией или хоть каким-то практичным светом. Трущобы растекаются на востоке, к подножию гор, что дугой охватывают город, — яма отчаяния… и гнездо сопротивления.