Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 104 – Ульяна Муратова

— Просто? — хмыкнул Эрер.

Он хотел добавить кое-что ещё, но подумал, что это бессмысленно. Бессмысленно даже пытаться.

Скоуэр, старый лисий сын, всегда был прав. Прошлое нужно уметь отпускать, иначе ты бесконечно будешь жить только им, а Эрер этого больше не хотел. Ещё меньше он хотел, чтобы за разговором с бывшей женой его застала невеста.

Беседа и так длилась куда дольше, чем следовало.

— Уходи, Дженера. Если захочешь отдать мне сына, то мой адрес ты знаешь. Что касается всех остальных дел — я предпочту остаться для всех вас мёртвым. Родители выбрали Гая и тебя, значит, вы и позаботитесь о них. Я больше не Дьевеж, я — Прейзер. Меня лишили права даже на имя, и я не считаю, что чем-либо обязан взамен. Чек на возмещение расходов на моё образование я прислал отцу давным-давно, и он его обналичил.

— Я несколько часов тряслась в экипаже, чтобы поговорить с тобой! Ты не можешь просто взять и выставить меня вон! — воскликнула Дженера. — Ты обязан меня защищать! Ты обещал! Ты клялся!

— Хорошо. Если ты так жаждешь защиты, я могу позаботиться о том, чтобы ближайшие годы Гай провёл в тюрьме. Это единственная защита, которую я готов тебе дать, Дженера. Но не удивляйся, если в итоге ты пойдёшь по делу о подделке височной печати соучастницей. А если ты считаешь, что ради тебя я поставлю под удар своё благополучие и стану братоубийцей, то очень сильно ошибаешься. Мне уже не девятнадцать, а ты больше не любовь всей моей жизни.

— Ты — монстр! — вспыхнула она. — Такой же монстр, как Гай!

— Что ж… Возможно. Однако мы сливы с одного дерева, и никто не заставлял тебя выбирать именно его.

В этот момент в запертую дверь попытались войти, а когда она не поддалась, в замке с треском повернулся ключ, и на пороге возник дико злой, растрёпанный Ячер. Его взгляд сфокусировался на незваной гостье, а потом перекочевал на Эрера.

— И как это понимать?

— Как то, что Дженера уже уходит.

— Прекрасно, я её провожу.

Ячер в два шага оказался рядом, подхватил бывшую одногруппницу под локоть и довольно грубо поволок на выход.

— Я запрещаю тебе появляться в моём госпитале. Следующий раз просто вышвырну тебя вон, и мне ничего за это не будет. Усекла? — зло прошипел он уже в коридоре.

— Да что ты себе позволяешь? Я — лардонья, ты не имеешь права так со мной себя вести и разговаривать!

— Знаешь, я ничего не имею против предприимчивых и не обременённых вопросами морали абелерес и уж тем более ничего не имею против благородных аристократок, но меня бесит, когда первые скрываются под личиной вторых. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, и с твоей стороны было очень самонадеянно показаться в моём госпитале.

— Да какое твоё дело!..

— Вот и не нужно делать это моим делом, нервировать моих старых пациентов и организовывать новых. А ещё не нужно лгать. Ты Эреру не жена!

— Жена! По божественным законам — жена! — возмущённо воскликнула Дженера, вырывая локоть из цепкой хватки. — А ты всё такой же хам и придурок, каким был в академии.

— К твоим услугам, дорогая. Если у тебя кончились новые кавалеры, и ты решила пойти по второму кругу, могу трахнуть по старой памяти.

— Да пошёл ты! — рявкнула она, теряя утончённость манер.

— Я до сих пор в шоке от того, сколько парней покупалось на твои ужимки и лживые заверения в любви. Вероятно, теперь тебе приходится сложнее, потому что эти парни выросли и научились смотреть не только на внешность. Ты тогда выбрала Эрера лишь потому, что это была самая выгодная партия.