Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 99 – Ульяна Муратова

Больше всего на свете Эрер жалел, что не успел жениться на своей конфетке до операции — вероятно, тогда у него бы получилось дать клятвы заново, с полной уверенностью и искренностью.

А теперь?

Теперь он не знал, как повторить эти клятвы так, чтобы Луноликая ему поверила и не почувствовала сомнений в душе. Сам он не рискнул бы, к примеру, принести клятву на жизни, что больше ничего не чувствует к бывшей жене. Да, он любил Таисию и бесконечно ценил её, но… вырезать прошлое из сердца не мог, оттого теперь мучился.

Сколько Джен и Гай ходили к алтарю, прежде чем Луноликая позволила им сочетаться браком? Десятки, сотни раз? До Эрера доходили самые разные слухи.

Согласится ли Таися так же упорно ходить и просить о божественной милости каждую ночь? Не сочтёт ли предательством то, что он всё ещё не может выкинуть из головы бывшую жену? И возможен ли для него новый брак в принципе?

С одной стороны, Дженера и Гай добились своего, а значит, Эрер свободен не только по мирским законам, но и по божественным. С другой — все прекрасно знали, что вторые браки Луноликая, как правило, одобряет только вдовым. Исключения довольно редки.

Кроме того, у него есть сын. Сын от другой женщины… Как к этому отнесётся Таисия? Как он сам отнёсся бы к этому на её месте?

Эрер оказался в смятении и был благодарен за запреты Ячера. Он мысленно подбирал слова, но правильных среди них не было. Ему казалось, что стоит только увидеть слёзы Таисии или услышать нотки разочарования в её голосе, как он просто сорвётся… Ему безумно не хотелось терять то невероятное чувство близости, возникшее между ними, и оттого он опасался даже начинать этот болезненный, сложный разговор. Понимал, что он неизбежен, но оттягивал момент, каждый раз простраивая диалог в голове и зацикливаясь всё сильнее.

Он старался как можно больше спать или делать вид, что спит, проводя время на грани сна и яви, в неясной дрёме. Именно из неё на пятую ночь после операции его и вырвал голос, которого он не слышал уже много лет.

Сначала ему показалось, что это всё-таки сон, но потом пришлось признать невозможную правду: на его больничной койке сидела Дженера и улыбалась так ласково и нежно, как делала только в самом начале их отношений.

— Эрер, как ты себя чувствуешь? — проворковала она, беря его за руку. — Нам сначала пришли вести, что ты погиб, а потом знакомый рассказал свёкру, что его сын видел тебя в госпитале. Я приехала, как только смогла. Ты даже не представляешь, как я рада, что ты жив!

— Зачем ты здесь? — хрипло спросил он, чувствуя, как тонет в белых больничных простынях.

— Эрер, я знаю, что наша встреча кажется странной после стольких лет, но я обязана кое в чём тебе признаться…

— Я тебя слушаю, — сдавленно проговорил Эрер, изо всех сил сдерживая бушующие эмоции.

Ласковые пальчики бывшей жены гладили его ладонь так, будто между ними не было ни долгих лет разлуки, ни судебного запрета, из-за которого он видел своего первенца лишь украдкой и издалека, ни её брака с Гайядом.

— Эрер, когда пришли вести о том, что ты погиб… я была просто раздавлена. Я знаю, что ситуация тогда получилась ужасная, но я не виновата! Я всего лишь хотела, чтобы ты был рядом! Разве есть что-то плохое в том, чтобы хотеть видеть мужа каждый день? Эрер, я просто слишком сильно любила тебя, чтобы справляться с разлукой… Мне казалось, что ты меня не любишь и всё время выбираешь академию вместо меня. Это причинило мне так много боли… А Гай почти всегда был рядом, поддерживал, помогал, говорил комплименты… Устоять было просто невозможно, но я никогда тебе не изменяла. До момента, когда наш развод признал суд, я была тебе верна, если это имеет сейчас хоть какое-то значение… — прекрасные голубые глаза Джен затуманились слезами.