Книга Лекарка поневоле и 25 плохих примет, страница 90 – Ульяна Муратова

Чёрт!

— Полежите пока, — распорядилась я и отправилась в избу психовать и готовить другой состав.

Тем временем на пороге нарисовались муж и староста в компании обоих подростков. Я кратко обрисовала им ситуацию, а затем сказала:

— Если у вас, господа, есть проблема с моей половой принадлежностью, то прошу сообщить об этом сразу. Терпеть женоненавистнические высказывания я не собираюсь ни за какие деньги.

Отец семейства повернулся к старшему сыну и отвесил ему смачный подзатыльник. Вообще-то я категорический противник физических наказаний, но в данном случае сочла это болезненным, но целительным воздействием на подрастающий организм, чем-то наподобие вакцины от хамства. Опять же, коренной мозг не вырастет, пока из головы не вытряхнуть молочный, а подзатыльник явственно способствовал последнему.

— Вы не подумайте, госпожа целительница, — заговорил он, почесав в затылке, — что у нас в семье заведено баб обижать. Нет уж. Сынок мой, правда, на год ездил к дядьке жёнкиному сапожному делу учиться — так, видать, там и нахватался дури всякой. Но ничего, я его быстро обратно вразумлю. Я его на хозяйстве оставлю, пусть сам покорячится, материнских забот хлебнёт полной ложкой. И пусть только попробует чего спалить да не успеть — я ему задам! А вы уж будьте добреньки, позаботьтесь о жёнке моей. Вот, — он неуклюже сунул мне в руку свёрнутую банкноту. — Сынки сказали, что зелья нынче дороги, но это ничего. Вы снадобий не жалейте, мошна у нас не пустует.

Староста наблюдал за происходящим молча, а потом подошёл к нахальному парнишке и отвесил ему ещё один подзатыльник. Это уже было лишним, но принцип ревакцинации придумали не просто так, поэтому я кивнула и честно предупредила обоих:

— С таким заболеванием я ещё не сталкивалась, поэтому не факт, что смогу справиться. Деньги пока заберите, я позже посчитаю, во сколько обошлись зелья. Мы с дядькой Мелестом договорились, что услуги мои бесплатны, а вот за снадобья нужно будет доплачивать в зависимости от их сложности. Ценники я вывешу, пока ещё не успела. Но вы, господа, всё же готовьтесь к тому, что пациентку придётся везти в столицу. Если ей станет хуже, то другого выхода не будет, потребуется операция. Сама я за такое дело не возьмусь, потому что риски слишком высоки.

Мужчины серьёзно кивнули и ушли, за ухо уведя старшего сына с собой, а средний притулился возле крылечка и посмотрел на меня заискивающе:

— Батька меня за посыльного оставил. Вы, ежели чего, говорите. Я сбегаю. Одна нога тут, другая там.

Почему-то в голове возник образ раскинутых по деревне ног, не прикреплённых ни к какому телу, но я быстро его отогнала.

— Спасибо!

Пациентка, видимо, жадно прислушивалась к разговору, а когда я вошла в проходную, окликнула меня:

— Госпожа целительница, вы уж не серчайте на первенца моего… Так-то он неплохой парень…

— Воспитание детей — дело ваше, и я не в праве в него соваться. Могу сказать только одно: за парня, который так со своей матерью разговаривает и обращается, я бы замуж никогда не пошла. А теперь попробуйте вздремнуть, мне нужно приготовить другие зелья.

— Эти не подействовали? Но я чувствую себя хорошо… — взволнованно зашептала она.

Я не изучала врачебную этику и не знала, как правильно общаться с пациентами, поэтому решила, что буду давать ответы, которые хотела бы услышать сама. Честные.