Книга Лекарка поневоле и 25 плохих примет, страница 93 – Ульяна Муратова

— Да́влик, сними рубаху, — скомандовала она. — Я сейчас покажу, где токает. Дёргает прям возле плеча, как с утра проснулся — так и оно. Того.

Она помогла парню снять рубашку, а затем принялась тыкать ему в плечо.

— Погодите, я сама, — отстранила деятельную матушку и нарисовала на смуглой коже диагностическое заклинание, согласно которому парень оказался абсолютно здоров.

— Вы руку отлежали? — спросила я, заглядывая ему в лицо.

Он неуверенно пожал плечами и вопросительно посмотрел на мать. Может, немой?

В этот момент в приёмную ввалился бледный, как полотно, забрызганный кровью мужик. Одна кисть была обмотана окровавленным полотенцем, которое он прижимал к ране здоровой рукой. Следом за ним вбежала женщина, держащая в алых блестящих руках нечто странное…

Не знаю, каким чудом не хлопнулась в обморок, когда до меня дошло, что это пальцы.

И этот мужиково-пальцевый пазл они явно притащили мне!

Пошатнувшись, я резко втянула воздух с характерным запахом сырого мяса и вцепилась в столешницу, чтобы не рухнуть под ноги собравшимся.

— Давайте я обезболю, — прохрипела срывающимся голосом и шагнула к перекошенному пострадавшему.

— А мы как же? — вдруг запричитала матушка. — Мы первые пришли! У нас приём!

Я в этот момент уже нашла место, наименее забрызганное кровью, и рисовала на коже мужика обезболивающее заклинание. По хорошему, нужно было делать это на руке, а не на шее, но разворачивать полотенце было страшно до чёртиков.

— Позже, — сдавленно ответила возмущённой матушке и отодвинула её в сторону.

Сама принялась доставать на стол инструменты и быстро их обеззараживать. Искалеченную руку уложила на обработанную поверхность каменной столешницы, сделала глубокий вдох и взялась за уголок полотенца.

На меня в этот момент пристально смотрели четыре пары глаз. Две с мольбой, одна с возмущением, а последняя — с любопытством.

— Выйдите наружу, — не своим голосом попросила я у матушки и её Давлика, но те не сдвинулась с места. Тогда я перевела взгляд на женщину, держащую в руках кровавую ношу, и скомандовала: — Положите пальцы сюда и освободите помещение от посторонних.

К счастью, она повиновалась.

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, убеждая себя, что без моей помощи мужик лишится трети руки, значит, нужно собраться с силами и поднапрячься…

Обуздав подкатывающую дурноту, решительно откинула полотенце в сторону и принялась изучать рану.

— Я это… топором ухнул… — ошалело пробормотал мужик и нервно сглотнул.

Я изо всех сил стиснула зубы и взялась за работу. Сначала остановила кровотечение, затем промыла, вытащила мелкие осколки и щепки, вернула на место безымянный палец, отрубленный лишь частично — он висел на лоскуте кожи и тонкой полоске мышц. Осторожно приставила его к ладони, влила в рану магию и для верности сшила шёлковой нитью, убедившись, что кость хорошо состыкована. Затем принялась за средний и указательный пальцы, которые принесла жена.

В ушах шумело. Я старалась не думать о том, что делаю, и целиком довериться памяти Ланы. С Шельминым ранением же справилась — лапа у неё отлично работает! Дрыгается во сне и чешет ухо, как здоровая.

Тут, конечно, другое дело, на ладони нервов больше и они тоньше, но лучше плохо работающие пальцы, чем никаких. Опять же, подвижность можно восстановить со временем…