Книга Опасная любовь командора, страница 140 – Ульяна Муратова

— Но Гвендолина… — начала я и почти мгновенно заткнулась, раздавленная невыносимо тяжёлым взглядом Брена.

— С Гвендолины другой спрос, и с ней я ещё разберусь, — отрезал он. — Речь о тебе. Уже почти восемь лет я живу ради вас, Адель. Хватаюсь за любую работу, обиваю пороги, игнорирую насмешки, донашиваю одежду за отцом и даже дедом, лишь бы у вас были… расчёски! ботинки! платья! зонтики! Я вгрызаюсь в любую возможность сделать нашу жизнь лучше и борюсь за то, чтобы сохранить крышу над головой. Я защищаю вас от нападок, учу и кормлю. Напомню: я это делаю потому, что спесивая, самолюбивая сука Моэра Блайнер прокляла всю нашу семью, — его голос набрал такую силу и мощь, что меня затрясло. — А наши родители погибли, снимая это проклятие, чтобы дать нам лучшую жизнь! И ты вздумала родить от Блайнера?! Тогда зачем останавливаться на этом?! Иди и плюнь на родительский склеп! — взревел он.

Я сжалась от стыда и страха, по щекам покатились горячие слёзы. Взгляд брата стал по-настоящему злым, таким я видела его лишь раз. В начале весны, когда мы ехали из госпиталя домой на полнолунную неделю.

Шёл жуткий ливень, дорога так плохо просматривалась… до сих пор не представляю, как Брен хоть что-то разбирал в потоке льющей с неба воды. Магомобиль резко затормозил, а потом в бок экипажа что-то врезалось, и снаружи раздались странные ритмичные хлопки. Мы с сёстрами испуганно высыпали из салона и застали Брена держащим за руку незнакомца, стоявшего на коленях.

Брат смотрел, как у чужака налились алым глаза, а затем из ушей и носа хлынули потоки крови, мгновенно смывавшиеся струями дождя. В первую секунду я ничего не поняла, подумала, будто Брен пытался исцелить мужчину, которому стало плохо за рулём. Но когда крупное тело повалилось в жидкую грязь, а брат показал нам три пулевых ранения на груди, картина обрела совсем иной смысл. Мы залечили раны Брена, он пинками столкнул труп в канаву и следом отправил в кювет чужой магомобиль.

Убедился в том, что на месте покушения не осталось ничего, указывающего на нашу семью, и молча сел за руль. Именно тогда я видела у него этот взгляд, полный отчаянной, убийственной решимости.

— Но Кеммер не виноват… Нас проклял не он! Он был ребёнком! — прорыдала я. — Ты сам говорил, что дети не должны отвечать за ошибки отцов, так почему он должен отвечать за злодейство Моэры?!

— Он — Блайнер. И тебе придётся сделать выбор, Адель, — уже мягче сказал Брен. — Выходи за него замуж, хорони, получай наследство и возвращайся домой. У тебя вся жизнь впереди, ты сможешь найти другого мужчину и вырастить других детей. Чего ты никогда не сможешь обрести заново — так это другого брата и других сестёр.

— Не говори так… пожалуйста, не говори так… — взмолилась я.

Брен посмотрел на меня почти ласково:

— Все ошибаются, Адель. Даже если ты оступилась, ещё не поздно изменить ситуацию и сделать правильный выбор.

— Брен, пойми, всё произошло против моей воли… — я сбивчиво рассказала об омерзительном чаепитии, устроенном Фолем, и с надеждой посмотрела на брата.

— Это ничего не меняет! Ты должна была думать головой, а не принимать подарки и знаки внимания от сомнительного ухажёра. Разве так тебя воспитывали? И разве ты совсем ничего не могла поделать с зельем? Не смеши, Адель. Ты — одна из сильнейших в семье! Ты способна за считаные минуты нейтрализовать сильнейший яд! Не лги хотя бы себе, говоря, что случившееся — не твоя вина. Ты должна была действовать умнее и осторожнее! — рявкнул Брен, а затем добавил так мягко, словно прошёлся по лицу пуховым пёрышком: — Но ситуацию ещё не поздно исправить. Ты знаешь как. Выбор за тобой.