Книга Опасная любовь командора, страница 142 – Ульяна Муратова

Я сама бросила в кипяток любимый сбор, а затем разлила по кружкам ароматный напиток. Надо ещё успокоительного зелья сварить, без него с такой жизнью к двадцати пяти поседеешь. Хорошо хоть в светлых волосах седина не так сильно в глаза бросается.

Мы немного помолчали, а когда я перестала шмыгать носом, интендант Лейн убедился, что охранники заняли пост, раскланялся и ушёл, оставив меня в задумчивости. Его слова теплом отозвались в груди и дали силу посмотреть на ситуацию под другим углом.

Брен устал, обижен и зол. Он ощущает себя загнанным в угол, и каждое его слово сочится болью и отчаянием. Я понимала это как никто, потому что сама такой была совсем недавно. Но Кеммер подарил мне надежду, что всё может быть иначе. Что меня можно любить и за меня можно бороться, даже несмотря на проклятие, вражду родов и долги.

В голову пришла простая и неожиданно дерзкая мысль: на самом деле мне не нужно выбирать между Кимом и семьёй. Мне нужно просто быть терпеливой и показать родным, что я их люблю и останусь рядом, даже сменив фамилию и дом.

Достала из ящика стопку листов и принялась за письма к сёстрам. И с каждым письмом из сердца уходила боль, а решимость лишь нарастала. Брен может угрожать отказаться от меня, вот только я не откажусь от него. И со временем всё наладится.

Когда интендант принёс еду мне в кабинет, стало неловко за создаваемые неудобства, но он заверил, что ему приятно обо мне заботиться, и забрал письма для отправки военными курьерами.

Ким вернулся уже утром и спросил:

— Всё хорошо? Ты ела?

— Да, спасибо. А ты как? Устал?

— Ужасно. Ненавижу совещания! Видимо, в младенчестве у меня не сформировались совещательные органы, и это не позволяет ввязываться в словесные баталии с таким садистским удовольствием, как делают остальные. Из пяти часов препирательств пользы — едва ли на пятнадцать минут. Ты не поверишь, они почти два часа спорили, нужно ли вводить новую форму отчёта о прорывах, и дело чуть не закончилось дракой. К счастью, логика всё же победила, и нас оставили в покое. Должно быть, император подумает, что Разлом обороняют полные придурки, потому что из желания выслужиться перед ним одни сегодня совершенно теряли разум, а другие — терпение. Однако можешь мною гордиться, я проявил себя отменным дипломатом: не вступил ни в один спор, никому не врезал, а в конце призвал всех к порядку и заставил голосовать. Собственно, на голосовании все и сдулись, потому что одной крикливости мало, чтобы сформировать большинство. По крайней мере пока. В общем, мы остаёмся при старых формах отчётности, старых видах кирас и тех же нормах сливочного масла на одного бойца. Зато экономить на бомбах больше не будем, так что весь этот многочасовой гвалт всё же не был бесполезен.

Я ласково обняла Кима и рассказала ему о визите Брена. Ему явно не понравилось, что я осталась с братом один на один, но высказываться он не стал.

— Адель, почему ты сразу не сказала, что приходил Бреур, а выслушивала мою тираду о совещании? Твои новости важнее!

— Не знаю, меня умиротворяет, когда ты злишься не на меня, — вымученно улыбнулась ему и зевнула.

— Идём спать, — потянул он меня за собой.

Выглянул в коридор, Ким отпустил охранников и убедился, что нас никто не видит, а затем привёл к себе.