Книга Опасная любовь командора, страница 145 – Ульяна Муратова

— Отчего же, хорошо сходили, — фыркнула она. — Зато какая услада для глаз. Можно я у тебя почитаю? Не помешаю?

— Нет, конечно, ты не можешь мешать.

Адель принесла горячего отвара на двоих, прихватила подушку и плед, а затем уютно устроилась в кресле прямо у окна, периодически поднимая глаза на мокнущего за окном Фоля, чьи махи метлой становились всё реже и реже.

— А что такого в карцере, что Фоль предпочитает подметать в дождь?

— Холодный и мерзкий каменный мешок без света. Там темно и тихо. Остаёшься наедине со своими мыслями, и это не так весело, как может показаться. Карцер — наказание бездельем, крайне мучительное для некоторых особо суетливых курсантов. И капралов. Хотя однажды я туда целого майора засунул, но, честное слово, он заслужил. Вышел на дежурство выпившим.

— Как вообще получилось, что ты стал командором в столь юном возрасте?

— Сам вызвался. Полковник Корональ отказался от должности несколько лет назад, устал от бесконечных отчётов и бесполезных совещаний. Предпочёл более интересное занятие — лётную подготовку и пилотирование экспериментальных моделей. А я стал командором из-за комбинации нескольких факторов: с одной стороны, у меня было достаточно энергии, опыта и выдержки, с другой — помогли происхождение и умение посылать общий зов. Без него не стать командующим части.

— Ясно. Из тебя получился замечательный командующий, — ласково проговорила Адель, и от этого не совсем заслуженного комплимента у Кеммера появились силы наконец заняться документами, которые он долго откладывал.

Вскоре за гарцелем пришёл интендант Лейн, и они отправились проводить инструктаж по использованию аптечек первой помощи, а командор остался в одиночестве — приводить в порядок дела и оставлять инструкции для заместителей.

Он разложил стопками письма братьям и сёстрам, тёте Моэре, лардону Эмлажу, а также отдельные — Адели и будущим детям. С последними дело шло туго, Кеммер никогда не был мастером слова и не знал, что можно пожелать ещё не родившимся детям. Любить маму и хорошо учиться? Выходило банально и тускло.

Стук в дверь застал за подписанием последнего конверта с инструкциями для Адель. В них он тщательно обозначил все свои активы и кратко посоветовал, как лучше ими распорядиться.

— Командор Блайнер, разрешите войти.

— Проходите и садитесь, главмех Дресаер. Что-то случилось?

Смуглый пожилой полуденник вошёл в кабинет командора, сняв фуражку. Мелкие, напоминающие седые пружинки, кудри рассыпались по худощавым, жилистым плечам. Главмех устроился в кресле напротив и заговорил:

— Нет, не случилось. Но предчувствие у меня поганое. Я всё по поводу М-61. Вот вроде отремонтировали мы его. И вроде всё работает как надо, но не нравится мне звук двигателя. Не нравится, и всё тут. Я уж с ним и так и сяк, а он как проклятый. В общем, я решил, что разрешение на эксплуатацию после ремонта подписывать не буду. Но и ремонтировать в нём больше нечего, мы с парнями его дважды целиком перебрали, паскудника крылатого. Я пришёл спросить, можно ли его как-то… ну… списать? разбить? сжечь случайно во время следующего прорыва?

Командор от беспокойства главмеха отмахиваться не стал, мнительностью полуденник никогда не страдал, а уж к магу шёл просить о помощи только в крайних, беспрецедентных случаях.