Книга Опальная принцесса и аферист, страница 40 – Мария Ирисова

Компаньонка фыркнула и наградила Барлоу жгучим взглядом.

Ага, заботился он. Вздор! Раньше ее и не замечал даже — так и читалось по глазам девушки.

— Позвольте провести, — Джереми же галантно протянул Мелиссе руку, полностью игнорируя мою особу, какое грубое нарушение этикета.

Дуэнья тоже это проняла, сверкнула гневным взглядом, тряхнула гривой волос и припечатала:

— Вынуждена отказаться…

— Вот это правильно, — поддержала ее решение, — а то его щегольские ботинки вам новый спуск обеспечат. Пора возвращаться в лагерь, завтрак стынет.

При упоминании еды, желудок Мелиссы заурчал, она смущенно улыбнулась и направилась к лагерю. Джереми же провожал девушку взглядом, а я разглядывала его самого.

Наконец-то стало ясно почему капитан не нагружает этого лежебоку работой.

— Значит граф, да?

Вот теперь мужчина удостоил мою скромную персону взглядом.

— Подслушивать не хорошо!

— Так нагло прижимать девушку к себе и поедать ее взглядом тоже!

Взгляд графа пестрел новыми чувствами. Ах, эти 'жгучие' эмоции! Ну, прям как суп без соли — вроде горячо, а вкуса ноль. Складываю руки на груди и доброжелательно предлагаю:

— Может представитесь, как положено?

— Не велено.

— Ах, ну раз не велено… Тогда да, изображайте стражника дальше, у вас правда никчемно выходит, но если приложить побольше усилий. Да, точно сейчас поговорю с капитаном пусть вам дело подыщет… Посуду там помыть или еще чего!

— Живо в лагерь! И без сопровождения больше никуда! — рявкнул Джереми. Ясно?

— Яснее некуда, ваше сиятельство! — пропела в ответ. — Кстати, как прошла вылазка?

Барлоу помрачнел, искоса на меня глянул, будто подозревал во всех бедах. Правильно делал, но доказать ничего не мог, а безосновательные обвинения — клевета.

— Безуспешно, ни лагеря, ни лошадей. И только вам, ваше высочество, это на руку.

— Да что вы такое говорите?

— Не надо лукавить, вы капитану ясно дали понять, что не желаете ехать во дворец, — Джереми попытался вывести меня на чистую воду, в ответ беспечно пожимаю плечами.

— А чего скрывать-то? Сами посудите, в письме говориться о смотринах. Допустим, это правда. Теперь взгляните на меня, — я остановилась, дабы затянуть беседу. — Что вы видите? Принцессу? Сильно сомневаюсь, скорее уж деревенскую глупышку, которую выставят рядом с прекрасными сестрами. Ради чего? Подчеркнуть их красоту и изящество. Правда есть еще один вариант, папенька решил скрепить какой-нибудь союз с моей помощью. И кто мне уготован? Дряхлый старикашка или какой-нибудь варвар, коего сестрицы сочли недостаточно хорошим для себя.

— Предположим вы правы, и что плохого в том, чтобы стать обеспеченной, замужней женщиной? Это всяко лучше, чем… — он резко умолк, боясь оскорбить меня.

— Чем что? Смелее продолжайте.

— Чем жить в нищете на задворках королевства.

— В Ловицке я всегда была вольна поступать, как заблагорассудится. У меня есть занятие по душе и устремления. В конечном итоге, я найду свой путь, заработаю денег и буду жить счастливо, даже приносить пользу людям. Понимаете? Я смогу стать кем-то большим, нежели женой, а то и вовсе бесправным предметом мебели. Как это часто случается с навязанными супругами.

— Вот не надо сгущать краски. И если вы так желаете послужить на благо обществу, тогда как можете отвергать требования отца? Ведь он заботится о благе всей Витании.