Книга Опальная принцесса и аферист, страница 6 – Мария Ирисова

— Что вам ответили из Виттенбурга? — почему-то шепотом спросила наставница.

— Готовы принять на обучение даже без экзаменов, — я присела на краешек кровати, расправила юбку и посмотрела на Вилаю. За годы, проведенные вместе, она стала мне намного больше, чем просто наставницей. Она была практически единственным родным человеком и вот после прибытия стражников тревога поселилась на дне ее серых глаз.

— Что вас беспокоит? — я хлопнула ладонью по кровати, предлагая леди присесть рядом.

С тяжким вздохом она опустилась на жесткий матрас, взяла мои ладони в свои шершавые руки, вздохнула, как перед прыжком в воду.

https://sun9-76.userapi.com/impg/o4DZf0itV-vmApNwnU4XHye-LOhhvxK38Kyjpg/zJlBIgLXh8c.jpg?size=896x1152&quality=95&sign=f521a451dd54812ddefc0f50f3e214bd&type=album

— Знаете, ваше высочество, если бы у меня была возможность я бы советовала вам бежать.

— Что?

На миг дыхание перехватило, а сердце екнуло, чего я точно не ожидала от законопослушной Вилаи, так это предложения наплевать на королевский приказ.

— Тише! Наши гости могут услышать…

— Поясните! — попросила наставницу, возобладав над чувствами.

— Когда-то давно я была наставницей у вашей матери. Еще за долго до того, как она стала королевой Витании. Ее светлость Гретхен обладала спокойным нравом, у нее было блестящее образование. Ваш дед серьезно подходил к этому вопросу, можно сказать с младенчества Гретхен готовили к роли идеальной супруги и матери.

— Вы утверждаете, что моя матушка была кроткой и смеренной. Откуда ж тогда обвинение в прелюбодействе? Боюсь это тот случай, о котором говорят, под всякой склоненной головой прячется коварство.

— Сколько раз я просила не судить обо всем сгоряча? — улыбнулась наставница, чуть сильнее сжимая мои ладони. — Нужно всегда искать суть, а в нашем случае она такова, дочь маркиза Рейбниц, стала королевой Витании и кому-то сие пришлось не по вкусу. Вот они и начали плести интриги. Да, ваше Высочество, дворец может быть прекрасен снаружи, но очень грязен изнутри. Полагаю, мою воспитанницу оклеветали. На это указывает две вещи — если бы факт измены был доказан, Гретхен казнили бы, но король выбрал изгнание.

Смотрю на Вилаю, есть еще один факт, который не дошел до сведенья короля. В столице считают будто матушка скончалась от лихорадки, но мы с наставницей знаем правду…

— Она сама выпила яд! Разве это не равносильно признанию?

Никогда не понимала этого поступка матери и вряд ли когда-нибудь смогу принять. Можно же было что-то сделать, как-то оправдаться, найти доказательства невиновности.

Наставница горестно вздохнула.

— Ваше Высочество, от нее отвернулась семья, друзья, родные и близкие! А знать только и делала, что подливала масла в огонь сплетнями и осуждениями. Моя Гретхен, возможно, оказалась слишком слабой, чтобы противостоять всему этому. Не суди сам и не судим будешь…

Вилая умолка, а взгляд ее блуждал по стене напротив, будто она надеялась там отыскать ответ.

— Есть другая причина.

Неожиданно. Вопросительно смотрю на наставницу, неужели есть что-то такое о чем я не знаю?

— Как вы помните, потребовался целый год, чтобы я отыскала вас...

— А вы искали?

— В том-то и дело, что да, — заверила Вилая с улыбкой и морщинки, чуть сильнее подчеркнули ее блестящие глаза. — Как только узнала о решении его Величества сослать королеву, а до этого я молилась в храме, чтобы король пощадил ваши жизни. Но речь сейчас не о том, изначально вы с матерью должны были находиться совсем в другом месте. И я отыскала вас в лишь благодаря счастливой случайности. Думаю, это тоже проделки таинственного недоброжелателя.