Книга (не)помощница для орка, страница 1 – Анетта Политова

— Отпусти меня, Зеленая гора! — возопила я, как резаная.

Казалось, этот огромный орк и правда, словно гора — ничего не слышал и был непреклонен в своем решении меня утащить в свою нору. Или где они там живут? Не на дереве же?

— Моя! — прорычал он и потащил меня дальше, перекинув через могучее плечо, как мешок с картошкой.

Я отчаянно верещала, семенила ногами, пытаясь попасть куда побольнее, но только отбила себе конечности — эффекта не произвела, внимания не добилась.

— Тупая башка! — дотянулась до головы и подергала за патлы. — Верни меня на место!

Процесс прореживания густой орочей шевелюры был прерван моим любопытным:

— Э… здоровяк, а ты чем голову моешь? Даже у меня волосы не такие шелковистые.

— Травами, — вдруг выдал он не рычащее и довольно членораздельное.

— Покажешь какими?

— Помою тебя! Ты пахнешь! — выдал он хрипло.

— Это я пахну?! — фальцетом возмутилась. — Я-то пахну?! Ты себя нюхал, болотное отродье! А ну, поставь меня на место и отвали!

— Обзываться не хорошо! — решил он меня манерам учить.

Меня, дочь мэра Джонатана Смитта? Да хорошие манеры — мое второе имя!

— А похищать людей, можно, значит?!

— Ты моя!

— Пусти-и-и! — снова начала брыкаться.

Он орк опять делал вид, что глухой и непреклонный.

На лужайке мы было одни. Где-то была моя лошадь, но она вряд ли расскажет мэру, что приключилось с его любимой доченькой и опишет моего похитителя.

Поэтому мои крики и призывы о помощи совершенно напрасны. И через десять минут пути, я замолкла. От подобного способа передвижения меня начало мутить, в итоге я рассталась с завтраком.

— Ты плохо пахнешь, — нетактично сообщил орк.

— Отпусти меня… Я умираю, — это было похоже на правду. Я отбила себе о его каменное плечо все внутренности. Жутко болел живот и шея, руки исцарапаны о доспехи. И мне действительно захотелось умереть. Или хотя бы отключиться. — Я слабая и хрупкая человечка… Мы с орками не пара. И дня не проживу, — решила разжалобить. Разрыдалась.

— Моя.

— Заладил! — злость придала мне сил.

Через полчаса тряски на плече, мне предстояла многочасовая тряска на коне.

К вечеру я и правда больше походила на живой труп, замотанный в дорогие ткани — мое платье для прогулок заказывалось из самой столицы!

Очнулась я в как-то палатке, лежа на тюфяке, набитом соломой.

То, что я еще жива я поняла сразу, так как болела каждая мышца и косточка в моем теле. А вот со свободой надо было что-то делать.

— Пришла в себя, девочка? — в палатку заглянула старая орчиха. Морщинистая, землистого цвета, но глаза до того яркие, словно ва янтаря. Увидела бы ночью, заикой бы стала.

— Нет, — практически правда.

— Вот, давай твои рученьки намажем мазюшечкой. Бедняжечка… Тупая Башка совсем от рук отбился. Но ничего… Мы что-нибудь придумаем.

И мои руки густо смазали какой-то едкой мазью зеленого цвета.

Я услышала звуки снаружи:

— Она моя. Я женюсь! — знакомый вопль. Во сне сниться будет. В ночных кошмарах.

— Ты с ума сошел?! Это дочка местного начальника. Мы с ними по торговым делам переговоры ведем, нас отправили дружбу иметь, а ты! Войну домой и боль приведешь в лице той девицы?!

— Моя. Я нашел. Любовь!

— Уведите его с моих глаз долой!

— Не обращай внимания, деточка. Оршик еще маленький, он… подросток, только гормоны взыгрывать начали. Такое бывает. Тащит в дом, что непопадя.