Книга Девичник в космосе, страница 116 – Виктория Серебрянская

Наверное, дежурный в рубке умирал от хохота, наблюдая за нами. Но мне на это было плевать. Я смущалась как девчонка-подросток на первом свидании. И откровенно наслаждалась происходящим. Мы не могли обниматься и целоваться на поверхности астероида. Но от каждого взгляда Шрама внутри меня разливался жидкий огонь. И казалось, что не скафандр, а тело буканьера обнимает и защищает меня со всех сторон. Мне было так хорошо, так уютно и так безопасно рядом с ним, что я забывала о том, что мы находимся практически в открытом космосе, в огромных и неуклюжих пустолазных скафандрах, а наши головы из-за шлемов похожи на спутник Земли — Луну.

При всей сдержанности Шрама он кидал на меня такие взгляды, особенно когда думал, что я их не вижу, что я очень скоро начала опасаться, как бы датчики, следящие за состоянием моего тела, не подали сигнал бедствия на корабль. Потому что температура тела у меня точно вышла далеко за пределы нормы. Закончилось все тем, что по возвращении я едва дождалась, пока мы вернемся в свою каюту, почти повизгивая от нетерпения. Мне пришлось прикладывать недюжинные усилия, чтобы сдержаться и не наброситься на буканьера прямо в коридорах корабля. И что он со мной сделал? Пропитал мой скафандр изнутри афродизиаком? Или подлил мифическое приворотное зелье?

Какие бы цели Шрам ни преследовал, затевая эту странную прогулку, результат превзошел все, даже самые смелые ожидания. Едва закрылась за моей спиной дверь в нашу каюту, как мы набросились друг на друга, будто одичавшие, оголодавшие звери. Возбуждение затмило воспаленный разум, и реальность для меня превратилась в руки и губы, откровенные, не всегда нежные ласки, каменный член Шрама, не желающий покидать мое тело, и бесконечную череду ярких оргазмов. После которых в один прекрасный момент я провалилась в уютную и мягкую черноту…

Проснулась я резко. Будто кто-то меня столкнул с кровати. И некоторое время не могла понять, где я и что вокруг происходит. В каюте было достаточно темно и тихо. Рядом едва слышно дышал во сне Шрам, лежа на спине и запрокинув за голову правую руку. Он не удосужился одеться или как-то прикрыться после секса, и сейчас по его обнаженному, скульптурно вылепленному телу бродили блики от работающей аппаратуры, завлекательно скользя по кубикам брюшного пресса, литым плитам грудных мышц и жесткому кусту лобковых волос. Я сглотнула сухим горлом. Это тело стало моим наваждением, моим персональным наркотиком. И лекарством от всех бед. Вот только общего будущего у нас с ним не было. Мы с буканьером были словно из разных миров. И от этого я ощущала жуткую, сосущую пустоту внутри.

Настенный хронометр показывал четыре часа утра по внутреннему времени корабля. Вставать было еще очень рано. Но, перевернувшись на другой бок, я так и не смогла избавиться от ощущения близкой потери. Правда, повозившись немного на месте, я сообразила, что сосущее чувство — это всего лишь голод. Вздохнув с облегчением, я аккуратно перебралась через спящего мужчину и натянула на себя футболку Шрама, слишком широкую для меня, особенно в плечах, но зато прикрывающую все, что нужно, и создающую впечатление защищенности. Стесняться, в общем-то, мне было некого. Но принимать пищу в обнаженном виде было неловко.