Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 4 – Таня Драго

Анмир улыбнулся ей восхищенно… И протянул мое кольцо. Это было больно. Но я справилась.

— Надеюсь, — сказала я тихо, но так, чтобы она услышала, — оно принесет тебе столько же счастья, сколько принесло мне.

Лизелла вскинула брови — то ли удивленная моим спокойствием, то ли почуявшая подвох. А Илиран бросил на меня встревоженный взгляд. Мой умный мальчик — он всегда чувствовал, когда в моем голосе появлялись нотки, которых там быть не должно.

— Довольно прощаний, — раздраженно бросил Анмир, махнув рукой, словно отгонял назойливых мух. — Уходите уже. Это больше не ваш дом, и я не намерен тратить на сентименты весь вечер.

Илиран молча поднял мою сумку — жалкий свёрток, в котором помещалось всё, что мне позволили взять из прежней жизни.

— Идём, мама, — сказал он твёрдо, протягивая мне руку. — Это место не стоит ни одной твоей слезы.

Я позволила ему помочь мне подняться, всё ещё не веря, что это происходит по-настоящему.

— Поедем сейчас в отведённый тебе дом, — продолжал Илиран, ведя меня к карете. Потом нахмурился: — Что, эта сволочь тебе даже крыши над головой не оставил? Да чтоб его драконьи чешуйки пообсыпались! Мама, прекрати плакать, он того не стоит. И его швабра — тоже. Поверь, их ждет не то, чего они хотят.

Я не могла не обернуться в последний раз.

Посмотреть на этот замок, где прожила четверть века. Где родила сына, где была молода и влюблена, где каждое утро встречала рассвет в объятиях мужчины, которого считала своей судьбой.

И со спокойной тихой злостью я сказала:

- Я его больше не люблю, сынок.

Над замком Анмира моментально сгустились тучи. Стало темно, но дождя еще не было. Зато я увидела, как в этот момент к парадному входу подвели Лунную Искру — любимую белоснежную кобылу Анмира. Он души в ней не чаял, называл её своим вторым сердцем и частенько утверждал, что она понимает его лучше любого человека. Конюх, почтительно кланяясь, протянул хозяину поводья. Время прогулки. Каждый день.

— Прекрасно, — довольно произнёс Анмир. — Самое время развеять. Лизелла, милая, хочешь...

Он не успел договорить. Лунная Искра, которая всегда была образцом послушания и аристократических манер, внезапно всхрапнула, дёрнула головой и резко встала на дыбы.

— Тихо, тихо, девочка, — попытался успокоить её Анмир, но кобыла словно обезумела.

Она рванула в сторону, конюх не удержал поводья, и массивное животное с грохотом рухнуло на бок. Раздался омерзительный хруст.

— Лунная Искра! — закричал Анмир, бросаясь к лошади.

Кобыла билась на земле, жалобно ржала, а её правая передняя нога изогнулась под невозможным углом.

— Быстро! — крикнул Анмир конюху. — Что с ней? Что случилось?

Старый конюх присел рядом с лошадью, осторожно осмотрел ногу и мрачно покачал головой.

— Ой, господин... — он виновато потупился. — Очень сложный перелом. Кость раздроблена. Такое не лечится... Придётся... — он запнулся, — придётся… умертвить.

— УБИТЬ?! — заорал Анмир так, что даже тучи над замком дрогнули. — МОЮ ЛУННУЮ ИСКРУ?!

Из тяжелых черных туч над замком начали сверкать первые молнии.

— Что за дьявольщина... — пробормотал Анмир, глядя то на бьющуюся в агонии лошадь.

Я стояла возле кареты, глядя на это представление, и впервые за много лет почувствовала что-то похожее на... удовлетворение.

— Мама, — тихо сказал Илиран, — а что это было?