Книга Вероника. Дом там где сердце, страница 84 – Людмила Вовченко

— Только когда кто-то устраивает ужин втроём, — подколола она. — Хотя, если честно, я думала, вы опять начнёте перетягивать одеяло.

Макс усмехнулся, подходя ближе:

— Мы уже поняли: ты не то, что можно тянуть. Ты — что-то, к чему хочется тянуться. По-разному.

Они сели. Минуты шли, разговор касался простых вещей — воспоминания, странные артефакты, дядины вылазки в шестидесятые, история одного шляпника с Ноттинг-Хилла, который якобы был бессмертным.

Но каждый взгляд, каждое случайное прикосновение бокалов, каждый жест — всё было наэлектризовано.

Вероника вдруг спросила:

— Почему вы никогда не рассказываете, как поссорились?

Макс и Эван одновременно замолчали. Затем ангел проговорил:

— Потому что это было глупо. И… болезненно.

Макс кивнул.

— Мы были друзьями. Настоящими. А потом… женщина. И долг. И приказ.

— Та, что была у королевы на празднике?

Эван резко повернул голову.

— Ты что, говорила с Кристаллом?

— Нет, просто… у тебя в глазах каждый раз боль, когда говорят о предательстве. Я ведь не слепая.

Макс поднёс бокал к губам.

— Она стравила нас. А потом исчезла.

— Нет, — сказал Эван. — Она не исчезла. Я видел её в шестнадцатом веке. Тогда, когда мы с дядей тащили серебряную диадему для заказчика из Флоренции. Она была там. И помахала мне.

Тишина. Вероника потрясённо смотрела на обоих.

— То есть вы не только соревновались, вы оба любили её?

— Нет, — одновременно сказали они.

— Мы оба просто… хотели, чтобы она выбрала. А она выбрала… хаос, — прошептал Макс. — И пусть.

Вероника выдохнула. Она встала, подошла к камину.

— А если я не выберу?

— Ты уже выбрала, — тихо сказал Эван. — Нас. Оба сердца.

Макс подошёл ближе, положил руку на спинку кресла.

— Мы тоже выбрали тебя. И если это будет не «или», а «и»… я приму.

— Я тоже, — сказал Эван. — Если это твой путь.

Кристалл загорелся:

— Кодекс подтверждает: в исключительных случаях допускается тройственная связь, если между Хранителем и союзниками образовалась неразрывная линия. Условие: абсолютная честность, преданность и…

— И никакой ревности, — тихо сказала Вероника, улыбаясь. — И никакой игры.

Макс кивнул.

— Мы не играем. Мы сражаемся. За тебя. Но не друг с другом — а рядом.

Она повернулась к ним. Мягкий свет свечей играл на её лице, глаза блестели от эмоций.

— Тогда, — прошептала она, — давайте просто… начнём.

* * *

Ночь. В доме горел только один свет. За большим окном мерцали далекие звезды.

А где-то на чердаке, забытая карта времени сама собой медленно приоткрылась. Оттуда сквозь пыльный шелест бумаги выпал крошечный билет — к музею в Петербурге.

Картина Васнецова.

ГЛАВА 61.

«Карта, которую не прячут»

Утро в Доме наступило с запахом ванили и корицы — это Эван, в чьих привычках почему-то значился завтрак на тёплой кухне, варил что-то подозрительно вкусное и сладкое.

Вероника стояла босиком у окна. Пол холодный, но от камина ещё шёл жар. На столике в углу лежал тот самый билет — потрёпанный, с гербом Петербургского музея и датой, выписанной от руки: «1899».

— Васнецов, — сказала она вслух. — Это ведь не просто художник.

Макс зашёл в комнату, поправляя манжеты чёрной рубашки. Волосы ещё влажные после душа, тёмные глаза внимательные.

— Его картины — порталы. Некоторые.

— Ты хочешь сказать…

— Мы не просто идём за картиной. Мы идём внутрь неё, — отозвался Эван, появляясь с чашками чая. — «Богатыри» — один из объектов, за которым давно охотятся коллекционеры. Но ты не поняла главного.