Книга Метка Вечных, страница 34 – Валентина Зайцева

— Это так, — подтвердил мужчина спокойным, размеренным голосом, но по-прежнему казался совершенно невозмутимым. Ни тени страха, ни намёка на беспокойство. — Однако вы обнаружите, что ваши пули будут иметь трудности с достижением цели. Пожалуйста, опустите оружие и пройдёмте со мной. — Мужчина протянул руку вперёд, раскрыв ладонь, и замер в этой позе. Словно мы должны были подойти к нему и слепо согласиться, взять его за руку, как послушные дети.

Может, он на это и надеялся. В его чертах, как я вдруг заметила, читалась какая-то странная отстранённая грусть, неизбывная скорбь. Она была так глубоко в него въевшаяся, что с первого взгляда её было не разглядеть. Но сейчас, в тусклом свете фонаря, я увидела её — в уголках губ, в лёгкой складке между бровей, в том, как он смотрел на нас. Словно видел перед собой не людей, а какие-то досадные препятствия на пути к неизбежному.

Гриша ответил на угрозу незнакомца своим коронным «вызов принят» и выпустил в него две пули. Звуки выстрелов разорвали ночную тишину, эхом прокатились по пустым улицам. Но, как тот и предрёк, ни одна из них не достигла цели, ибо высокий мужчина попросту исчез. Растворился в воздухе, словно его там никогда и не было.

Тайна его исчезновения длилась недолго, какую-то долю секунды. Гриша вскрикнул от неожиданности, когда мужчина материализовался прямо рядом с нами, буквально в метре. Я даже не успела моргнуть — он просто был там, где секунду назад его не было. Не дав Грише опомниться, незнакомец схватил пистолет за ствол холодными пальцами и поднял его дулом вверх, отводя в сторону лёгким, почти небрежным движением.

— Вы разбудите весь район, — сухо поругал он, и в его голосе не было ни капли волнения. Ни злости, ни раздражения — только лёгкое замечание, словно он делал нам выговор за слишком громкий разговор в библиотеке.

Гриша выпустил пистолет из рук и, отпрянув, толкнул меня в сторону. Я потеряла равновесие и тяжело приземлилась на траву, ударившись коленом о землю. Боль пронзила ногу, но я не обратила на это внимания, поспешно пытаясь отползти подальше. Грише удалось устоять на ногах, но он едва не свалился на скамейку, беспомощно размахивая конечностями, пытаясь восстановить баланс.

Мужчина, казалось, был совершенно невозмутим. Он просто держал пистолет на раскрытой ладони, протянув её вперёд, словно предлагая нам полюбоваться зрелищем. Его бледные глаза безучастно следили за оружием. Пистолет в его руке… начал плавиться. Металл раскалился докрасна, затем добела, испуская волны жара. Воздух над ним замерцал от температуры. Расплавленные капли металла начали стекать с его пальцев, падая на землю с тихим шипением, оставляя на траве обугленные следы и дымящиеся дыры.

— О господи! — Гриша отполз ещё дальше от дымящейся металлической лужицы, которая въедалась в землю, опаляя траву и плавя верхний слой почвы. Запах палёной травы и горячего металла ударил в нос.

Мне удалось подняться на ноги как раз в тот момент, когда мужчина в белом наклонил руку, давая остаткам бывшего пистолета упасть на землю. Расплавленный комок металла шлёпнулся на траву, продолжая тлеть и источать дым. Он отряхнул ладони, словно стряхивая с них невидимую пыль — на коже не было ни ожогов, ни следов жара. Ничего.

— Я никогда не питал симпатии к огнестрельному оружию, — бесстрастно заметил он, переступая через остывающую лужу расплава и направляясь к нам с Гришей неторопливыми, размеренными шагами. Мы отступали в ужасе, спотыкаясь друг о друга.