Онлайн книга «Обелиск»
|
К тому моменту, как фары желтой машины осветили Грин-стрит, часы показывали уже половину одиннадцатого. – Вот же болтушка, – зевнула Стоун, протягивая таксисту карточку. – И о чем можно было столько проговорить? – Вы, дамы, в компании друг друга вообще часов не наблюдаете, – добродушно хохотнул водитель, возвращая пластик. – Спокойной ночи, мисс! – И вам, сэр, – улыбнулась Элизабет, выбираясь на улицу. Грин-стрит встретила знакомыми тишиной и темнотой. По будням здесь всегда так – уставшие за день работяги стремились как можно скорее спрятаться под одеялами в своих уютных спальнях. Звуки затихли, подгоняя ночь, и желтые шашечки торопливо скрылись за углом. Чаще всего она поднималась по каменным ступенькам быстро, спеша открыть дверь и оставить город за спиной. Но сегодня что-то изменилось: хотелось задержаться, вдохнуть поглубже, насладиться редким моментом абсолютного покоя. Того самого, что еще недавно казался безвозвратно утраченным. Лишь когда русую голову покрыла снежная шапка, Элизабет решила подойти к крыльцу. – Доброго вечера, мистер Морс, – заметив, как двинулась тьма в углу, поздоровалась она, чувствуя, что губы сами собой складываются в легкую улыбку. – И тебе не хворать. – Но это был не тот звучный голос, способный управлять целой армией. То был злобный шелест и хрип, что она с таким трудом последние дни гнала из памяти. – Ну привет, сука. Рука потянулась к телефону, слабый холодный свет очертил сутулую фигуру. Каждая чертова ступенька лестницы, на которую она лишь недавно научилась смотреть без страха, кричала пугающим эхом в темноте пустой Грин-стрит. Холодной сталью в руке Ройса блеснуло лезвие. И больше ни слова. Ни единого, мать его, шанса – заговорить, заболтать, отвлечь. Мрачные сказочники были правы. Вот он, поганый конец ее серой жизни. Она не радовалась каждому дню, не благодарила всевышнего за очередной восход солнца, но расстаться с миром вот так – на пороге собственного дома, от рук мстительного слабака? В страшных историях из детства перед финалом печальному герою полагалось хотя бы одно захватывающее приключение. А это не интересно и ни разу не захватывающе. Что бы написал Уиллис? «4 февраля после полуночи была заколота журналистка WhitePost. Личность предполагаемого убийцы уже известна, и на его поиски брошены все силы полиции. Редакция приносит соболезнования родным и близким Элизабет Стоун.» Ну уж нет, Уиллис. Хрен тебе, ее смерть стоит больше двух строчек. Не сегодня. И уж точно – не так. Вспомнив, о чем когда-то давно рассказывал парень в белом халате, проплативший заметку о своей странной школе единоборств, она неожиданно громко охнула и осела, отчаянно прикладываясь виском к холодным плитам лестницы. В театральную труппу ее бы точно не взяли. Уволена со словами «переигрываете, мисс». «Не выделывайся, потому что ты не в боевике. Просто прикинься ветошью, дождись удобного момента и…», – под звон в ушах прозвучал голос, кажется, Стива, с видом бывалого джедая учившего ее правилам жизни в опасном-для-такой-хрупкой-девушки городе. Тогда она лишь усмехалась, косясь на часы, но сейчас было не до смеха. Она тихо выжидала, не обращая внимания на что-то тягучее и теплое, разливающееся в волосах. Ждала и надеялась, что замешкавшийся урод потеряет бдительность и склонится достаточно низко, чтобы можно было выбить из его рук острую железку. Тогда отпинать не получилось, но, кто знает, может, выйдет сейчас? А, может, снова появится он? Посмотрит своими холодными глазами и снова натужно произнесет это странное слово «милая». Вот она, оказывается, какая ее сказка. Голубая, мать ее, мечта не о сильной принцессе, сносящей головы врагам, а о долбанном рыцаре в черных доспехах. |