Книга Невеста по обману, страница 9 – Татьяна Алферьева

И простить ты меня не сможешь,

Будет легче меня забыть.

Лучше сам я уйду, но как же

Без тебя мне на свете жить?

Дракон пел так проникновенно, что Мира поверила в грустную историю, которую он рассказывал — из уголков глаз скользнули по щекам незаметно скопившиеся там слёзы.

— Без тебя, без твоей улыбки,

Без сердечных ласковых слов.

Наказанием ляжет на плечи

Безответная эта любовь.

Слушатели громко рукоплескали, особенно девушки. Парни благодарили искусного исполнителя вяло и переглядывались между собой, будто сговариваясь переплюнуть чужака хоть в чём-то. Один предложил помериться силой. С этой целью освободили противоположный от хозяйки вечера край стола, и желающие начали по очереди парами присаживаться друг против друга. Роена позвали далеко не сразу и как бы невзначай. Любава поначалу воспротивилась, попыталась закруглить неудачную, по её мнению, забаву, сманить гостей танцевать, но парни вошли в раж и слушать девушку и поддержавших её подруг не желали.

— А ты чего тут стоишь? — заприметила Миру кареглазая веселушка Оляна, возвращающаяся после похода до ветру. — Места всем хватит.

Видать решила, что знахарская внучка сробела из-за незнакомых парней, явившихся на вечёрку за компанию с Гориславом.

Когда Мира с Оляной вошли в беседку, Роена как раз уговорили принять участие в состязании. Напротив дракона устроился здоровяк, раза в два крупнее соперника и с таким выражением лопатообразного лица, будто победа уже у него в кармане. Сходство с известным орудием сельского труда придавала светло-русая, густая, курчавая борода, край коей был срезан тупым клином. Рыжий на его фоне смотрелся тщедушным и мелким, хотя не был таковым сам по себе.

На Мирославу внимания почти не обратили. Взволнованно гомонящие девушки скучковались за спиной дракона, парни горячо поддерживали и науськивали его соперника. Даже перебирающий струны лютнист подошёл ближе и заиграл что-то воинственно-бодрое.

— Стойте! — вмешалась Мира, испугавшись вовсе не за Роенгарра, а за его противника. В её сказках драконы были необычайно сильны даже в двуногой ипостаси. Ещё как сломает желтоглазый ни в чём неповинному парню руку или помнёт суставы. — Это неравный бой, а значит нечестный.

— Чего тебе, пигалица? — ухмыльнулся Горислав и отмахнулся, как от надоедной мухи: — Не мешай.

Наверное, в полумраке он её не признал, а из-за скромных, в сравнении с другими девицами телесных форм, принял за девочку-подростка, невесть как затесавшуюся во взрослую компанию. Может, сестра чья младшая али просто любопытная непоседа.

Мирослава выдвинулась вперёд ближе к свету, чтобы её рассмотрели получше.

— Нельзя. Потому что гость наш ранен. Люди лихие в дороге напали. Сам он в том не признаётся — не к лицу, но я-то знаю.

Любава охнула, остальные девицы тоже всполошились. Здоровяк растерянно забегал глазами между противником и дружками. Парнем он был простодушным, сговорчивым на шалости, особенно если надо чужака приструнить, но отходчивым.

— Ты кто такая? — заинтересовался шустрой девушкой любвеобильный Горислав.

— Внучка знахаря.

— Сказочница она, — фыркнула Светолика, одна из закадычных подруг Любавы, поперечь своему имени вечно чем-то недовольная и смурная лицом.

Если подумать, за проведённые в Малиновке годы Мирослава так и не стала до конца своей. Может из-за деда Власа, который жил на особицу и близко с сельчанами не сходился, может сама по себе. Да и местные до сих пор косились, вспоминали голодный моровой год, в который нашли странную светловолосую девочку. И хотя Миру болезнь тоже не пощадила, в постель уложила надолго, злые языки болтали, что именно она навела на селение беду. Ведь те же Лукишки зараза удивительным образом миновала.