Книга Берегись игривой ведьмы или полная попаданка!, страница 159 – Ваю Виджер

Я вновь вернулась к домику Ламель, там, где когда-то была счастлива с Корнелиусом. Но спокойствия не было. Меня терзали сомнения, мучила вина. Я поверила в ложь. Я не выслушала его. Он не пропускал демонов в мои земли. Я обязана выслушать Корнелиуса, каким бы он ни был сейчас. Ведь это мой Нель.. Я свалила всю вину на падших и на Корнелиуса, но правда в том, что если бы не я, всего этого бы не произошло. Глэмара обезумел от любви, из-за меня. Мы трое были слишком тесно связаны.

Толкнув дверь хижины, я услышала приглушенные стоны и громкий, взволнованный говор Ламель. Сердце бешено заколотилось. Что-то не так.

Я вбежала в комнату. И растерялась.

Корнелиус лежал на кровати, бледный и измученный. По его телу расползались черные нити, словно демонические цепи, впивающиеся в плоть, отравляющие кровь, высасывающие жизнь. Они пульсировали темной энергией, окутывая его, словно саван. Сквозь болезненные стенания, он даже не заметил моего присутствия.

Ламель же не удивилась моему появлению. Ее лицо было охвачено тревогой. Подходя ближе к кровати, она прошептала, с горечью смотря на искаженного болью Корнелиуса:

– Он умирает.

—Он умирает. – произнесла она, и эти слова упали, как камень в бездонный колодец.

Сердце сжалось так, что дыхание перехватило. Я ощутила, как подкашиваются ноги, и ухватилась за дверь, чтобы не рухнуть.

—Как? Почему? Он же был в порядке еще... несколько дней назад... В голове не укладывалось то, что поведала Ламель. От одного взгляда на демона содрогается сердце.

Ведьма взяла мою руку в свои – ее пальцы оказались неожиданно теплыми, несмотря на холод в её глазах. Она отвела меня к камину, где трещали дрова, и заговорила тихо, будто боялась разбудить высшие силы.

—Проклятие, которое ты наложила на него в прошлой жизни, когда еще носила имя богини Шайгелли, пробудилось с новой мощью. Ты открыла прошлое, но твоя обида – та самая, что превратилась в черные цепи – не исчезла. И теперь оно душит его, день за днем.

Я вернулась на второй этаж, проведать Корнелиуса. Я с болью в глазах посмотрела на него с порога, не смея проходить дальше.

В тусклом свете я увидела их – черные как смоль цепи, обвивающие его шею. Они не были металлическими, скорее напоминали живую тень, впивающуюся в кожу. Там, где звенья касались тела, выступала кровь, медленно стекающая по ключицам, оставляя на простыне зловещие узоры.

—Я никогда не желала никому смерти! – голос почти сорвался на крик, и где-то на полке задребезжали стеклянные пузырьки.

* Почему именно сейчас, когда я пришла разъяснить ситуацию и выслушать его?..

Ламель вздохнула. Ее глаза, обычно столь озорные, стали мягкими, почти материнскими.

—Тогда тебе нужно снять проклятие, как можно быстрее. Но сделать это может только порождение божества.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодный пот.

—Как же я должна это сделать? Мне нужно возвать к богине Шангиде?

—О нет, дорогая. Проклятие может снять лишь тот, кто наложил его. — указывала она взглядом на меня.

—Но я больше не Шайгелли! У меня нет этих сил, я даже не помню всего из прошлой жизни.

—Ты должна вспомнить, должна принять ту сторону себя. Только так ты вновь обретёшь божественное начало и спасёшь его. Но..у всего есть своя цена.

—О чем вы?

—Боги бессмертны. И раз ты станешь полубогиней, стало быть, жизнь среди людей тебе станет недоступна. — горькоиопустив голову, она пробормотала.