Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 186 – Юлия Арниева

— Кстати, я слышал, ты снова участвуешь в столичных скачках, — сказал он, явно желая сменить тему.

— Да, — кивнула я. — Ветер и Сокол участвуют в соревнованиях. Скачки послезавтра.

— Я знаю, — он кивнул с кислой улыбкой. — Весь город только и говорит о твоих лошадях. В газетах пишут, что Ветер — главный фаворит этого забега.

— Посмотрим, — уклончиво ответила я. — Соперники очень серьезные.

Разговор явно не клеился. Мы были уже чужими людьми, которых связывало только общее прошлое и наш сын. Между нами пролегла пропасть разных жизненных выборов и их последствий. Покончив с формальным обедом, мы вежливо распрощались, и я с огромным облегчением покинула ресторан.

День скачек выдался морозным, но солнечным. Небо было ясное, голубое, воздух звенел от холода. Ипподром был переполнен — казалось, вся столица и половина провинции собрались посмотреть на это грандиозное зрелище. Трибуны ломились от публики, а билеты на лучшие места были распроданы за несколько дней.

В отличие от моего самого первого появления здесь несколько лет назад, когда я чувствовала себя провинциальной выскочкой, теперь меня встречали как старую знакомую и уважаемого участника скакового мира. Владельцы других конюшен почтительно кланялись и желали удачи, дамы из высшего света приветливо улыбались и расспрашивали о секретах успеха, а журналисты из различных газет наперебой просили об интервью.

— Мадам Фабер, каковы ваши прогнозы на сегодняшние скачки?

— Какие изменения в подготовке лошадей вы внесли по сравнению с прошлым годом?

— Правда ли, что ваш сын привез из путешествия уникальных породистых жеребцов?

— Ветер в прекрасной форме, — отвечала я журналистам с уверенной улыбкой. — Но соперники в этом году действительно очень серьезные, конкуренция будет жесткой. Скачки сами покажут, кто сегодня лучший.

Мастер Жером, как всегда перед ответственными соревнованиями, волновался больше всех остальных вместе взятых. Он суетился вокруг лошадей, в сотый раз проверяя каждую пряжку на сбруе, каждый ремешок, давая последние наставления жокеям и причитая, что что-то обязательно пойдет не так.

— Гарри, помни главное, — говорил он нашему лучшему наезднику, который должен был ехать на Ветре, — на последнем круге не оглядывайся на соперников, не думай о них. Просто иди вперед, верь в свою лошадь. Ветер чувствует твою уверенность и твое волнение, он реагирует на каждое твое движение.

— Понял, мастер, — кивал жокей, который сам был не менее взволнован.

Забег для трехлеток был запланирован первым, еще до главного события дня. Наш Сокол, изящный вороной жеребец с белой звездочкой на лбу, выглядел великолепно. Его шерсть блестела на солнце, мышцы играли под кожей, а в умных глазах читались азарт и готовность к борьбе.

Соперники были действительно впечатляющими — лучшие трехлетки со всей страны, каждый со своими достоинствами и армией поклонников. Но наш Сокол не терялся среди них. Наоборот, он выделялся особой грацией и уверенностью.

Забег начался стремительно. Сокол держался великолепно, идя во второй группе большую часть дистанции, не тратя силы на борьбу за лидерство в начале. Но на финишной прямой он показал то, на что был способен. Молодой жокей дал ему свободу, и Сокол сделал невероятный, захватывающий дух рывок, обойдя своего главного соперника, фаворита скачек, буквально на полголовы у самого финиша.