Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 49 – Юлия Арниева

— Знаете, мастер Жером, — медленно произнесла я, — у меня есть предложение получше. Вместо того, чтобы продавать мне лошадей, не хотите ли вы сами перебраться в моё поместье вместе с ними?

Старик изумлённо уставился на меня:

— Что?

— Я восстанавливаю поместье, — пояснила я. — Мне нужны люди, знающие своё дело. В усадьбе должны быть конюшни, которые можно отремонтировать. Вы бы присматривали за лошадьми, а со временем, возможно, могли бы возродить разведение.

Жером растерянно моргал, словно не веря своим ушам.

— Но как же… У меня домик в соседней деревне, хозяйство маленькое…

— Которое вы всё равно собирались оставить, раз уж решили продать лошадей, — мягко заметила я. — Подумайте, ведь это шанс вернуться к любимому делу. И Фалько с Беллой будут жить в достойных условиях, под вашим присмотром.

Я видела, как в глазах старика загорается искра надежды. Он с сомнением покачал головой, но уже без прежней категоричности.

— Не знаю, госпожа. С чего такая щедрость к незнакомому старику?

— Может быть, мне просто нужен собственный коневод, — улыбнулась я. — А может, я верю в судьбу. Наша встреча кажется мне неслучайной.

— Что ж, пожалуй, я посмотрю на конюшни в вашем поместье. И если они в приличном состоянии или их можно восстановить… — он не закончил фразу, но его взгляд говорил о многом.

— Замечательно! — я обрадовалась, сама не понимая, почему так важно для меня заполучить этого старика с его лошадьми. — Приходите завтра, я буду ждать.

— Хорошо, госпожа, — Жером наконец кивнул, словно принимая важное решение. — Завтра на рассвете мы с Фалько и Беллой придём взглянуть на ваши конюшни.

В поместье я возвращалась в приподнятом настроении, размышляя о странном повороте событий. Ещё вчера я не думала о разведении лошадей, а сегодня уже планирую восстановление конюшен и приглашаю на работу коневода с его чистокровными скакунами. Но почему-то это решение казалось правильным. Может быть, потому, что в глазах старого Жерома я увидела ту же тоску по утраченному дому и прежней жизни, что иногда ощущала сама. Или потому, что не могла допустить, чтобы такие прекрасные создания, как Фалько и Белла, попали в недостойные руки.

«Разведение лошадей… Интересно, окупится ли? — мелькнула практичная мысль. — Впрочем, сейчас дело не в деньгах, а в том, чтобы вдохнуть жизнь в это заброшенное место».

Размышляя об этом, я почти дошла до дома, когда заметила необычное оживление во дворе. Двое крепких молодых мужчин разгружали телегу с досками и инструментами, а Пьер, стоя рядом, давал им указания. Заметив меня, садовник приветственно взмахнул рукой:

— А вот и госпожа! — воскликнул он. — Как раз вовремя. Это мои сыновья, Филипп и Жан, — он указал на мужчин. — Готовы приступить к работам хоть сейчас.

Филипп, высокий и широкоплечий, с русыми волосами, собранными в хвост, и Жан, чуть ниже ростом, но такой же крепкий, с тёмными кудрями и внимательным взглядом, синхронно поклонились мне, выказывая почтение.

— Рада знакомству, — я улыбнулась им. — Ваш отец много рассказывал о вас.

— Мы не подведём, госпожа, — серьёзно сказал Филипп. — Отец говорит, тут работы на месяцы, но мы начнём с самого необходимого. Кровлю подправим, окна застеклим и…

— И конюшни, — добавила я, вспомнив о своём обещании Жерому. — Нужно оценить их состояние и приступить к восстановлению.