Онлайн книга «Любовь и лёд. Книга 2»
|
Мужчины дрогнули и отвели взгляды. Врать, глядя в фиалковые глаза, Рамасха не посмел, а Яррен и не мог, он слово учителю дал. Улыбка мгновенно спала с лица принцессы. — Где она? — На праздничном ужине в вашу честь, ваше высочество. — Одна? Я иду туда. Немедленно! — Он этого и добивается. Вашего выхода, — Рамасха снова поймал пальцы Летты и бережно сжал. — Он в страшном гневе сейчас. И если доберется до вас, то гнев обрушится на вашу голову. — Но Эбигайл… — Я пойду и попробую вывести из зала вашу фрейлину и сопроводить к вам. Яррена не пустили в трапезную, но меня не посмеют остановить. Рамасха поцеловал Летте кончики пальцев и поспешил в трапезную. Но спасать было уже некого. Император и его новая фаворитка покинули праздничный ужин с позорной поспешностью. И, как оказалось, не только ужин, но и дворец. Как раз в тот миг, когда был снят блокирующий выходы купол. Глава 8. Азархарт Обдурить глупенькую светло-рыжую фрейлину оказалось еще легче, чем предыдущую, тоже рыжую, но куда темнее. Не просто так гуляли сквозняки по дворцу и покоям принцессы все эти дни и ночи. К самой Виолетте подобраться не удавалось: девушка почти не выходила из защищенной горной магией комнаты, всегда куталась в шубу с вплетенными в мех оберегами, либо держалась слишком близко к жаровням. А вот ее фрейлины, бегавшие по поручениям, как простые служанки… Им доставалось изощренных ледяных ласк куда больше. Дотронуться до щеки легким ветром. Мазнуть по губам. Пробраться под одежду и куснуть холодом сосок, чтобы сжался в твердую горошину. Скользнуть льдинкой по животу и ниже… Ах, как Эбигайл вздрагивала, как испуганно сжимались ее бедра, когда невидимые ледяные пальцы касались лепестка рыжей гардарунтской розы там, внизу. И, дотронувшись, пальцы становились горячими от ее живого тепла. Ласкали, пока и ей не становилось жарко. И она, застигнутая на бегу, судорожно обнимала колонну и сползала на пол, не в силах и шагу ступить дальше, или растекалась лужицей в темном уголке коридора, на одном из многочисленных диванчиков, и обмирала от страха, что кто-то заметит ее и поймет, как ей хорошо… Откуда ей знать, что эти шаловливые сквозняки послушны только одному хозяину и охраняют его тайную игрушку от чужих глаз и ушей, пока она, в полуобмороке упав на диванчик или креслице, тихо стонет и содрогается в сладких судорогах. Никто не замечал, что маленькая скромная фрейлина старалась отсесть подальше от жаровен, хотя там Алэр стерегся и в покоях невесты лишний раз рыжую игрушку не трогал. И девушка уже сама старалась чаще покидать покои с поручениями. На кухню, к прачкам, в часовню… И по пути замедляла шаг, искала уединенный уголок и замирала в ожидании, когда сквознячок ее заметит и приласкает. Сквознячок-язычок. Невидимый, ловкий, сладкий… Догадывалась ли она, кто с ней шалит? Кто ее соблазняет? Если и не понимала раньше, то поняла в ту минуту, когда император на ужине в честь своей невесты, который должен быть свадебным, преподнес фрейлине-чужеземке на глазах у всего двора серебряную ложечку и шепнул на зардевшееся ухо: — Это подарок от коридорного сквознячка, моя нежная девочка. Теперь наши игры могут стать еще слаще. Ну как, примешь? Станешь моей официальной фавориткой? Вложив ложечку в ее руку, император сжал ее ладонь, погладил большим пальцем, и тут же нахальный сквознячок бесцеремонно проник под юбки рыжей розы и нежно потеребил ее лепестки. |