Книга Любовь и лёд. Книга 2, страница 63 – Ирмата Арьяр

Принц Игинир поднялся, встречая будущую мачеху и поклонился, отдавая ей честь по принятому этикету.

— Как вы себя чувствуете, ваше высочество? Не испытываете ли в чем-то недостатка?

«В свободе, — едва не сорвалось с ее губ. — И в любви».

Она устремила на него взгляд из-под ресниц. И ей на миг показалось, что он понял ее мысли.

— Благодарю, ваше высочество, — легкий кивок головы, — но боюсь, что разогнать тьму полярной ночи и пролить в мое окно солнечный свет даже вашим магам не под силу.

— Как знать, — улыбка Рамасхи стала шире. — Сегодня, может быть, случится чудо, и солнце взойдет среди ночи. Когда расцветет эмелис…

Сердце принцессы отчего-то забилось часто-часто, и она опустила взгляд в тарелку, скрывая смущение, быстро подняла кубок с растворенной в воде каплей «корня солнца» и отпила.

***

От Исабель, сидевшей ближе всех к принцессе, не укрылась дрожь пальчиков Виолетты. «Вот это да! Ай да наша овечка! — ухмыльнулась про себя камер-фрейлина. — Влюблена в будущего пасынка, который старше ее страшно сказать, на сколько лет, ведь ласхи — не люди, живут в пять раз дольше!». Но, если заметила она, то заметят и другие, а этого допускать нельзя, пока ее связывает клятва.

— Я слышала, что эмелис расцветает ярче, когда на него смотрят влюбленные, так ли это? — улыбнулась она, перетягивая на себя внимание придворных.

— Это лишь красивая сказка, — признался кронпринц. — Еще говорят, что бутоны чернеют и опадают, если любовь корыстна или притворна.

— Или коварна, — подхватили за столом интересную тему.

— Говорят, эмелис способен предсказывать, будут ли счастливы в браке жених и невеста, — одна из дам подняла кубок и вздохнула с притворной жалостью. — Как жаль, что наш император нас временно покинул, это невероятная удача — получить такое предсказание до брака.

«Тут и предсказывать не надо, и так всё ясно», — скривилась Исабель, обменявшись понимающими взглядами с Виолеттой.

Принц Игинир внезапно тоже помрачнел. И это тоже показалось фрейлине весьма любопытной реакцией. «Надо присмотреться», — решила южанка. Если правильно сыграть на чувствах этих двоих, то спасение становится совсем реальным. Только бы император подольше поразвлекался с глупенькой Эбигайл и не возвращался еще хотя бы дня три! Ну, и осторожность не помешает.

— Ваше высочество, — прошептала Исабель. — На вас смотрят.

— Они всегда смотрят, — так же тихо ответила принцесса и вздохнула. — Но со мной моя верная свита.

— Возьмите еще эйхо и Мару. Только не берите эйхо на руки, дабы… — Исабель покосилась на парочку жемчужных головок, крепивших кружева на груди принцессы, — не испортить ваше чудесное платье.

— Не советую брать вашу питомицу в оранжерею, принцесса, — подал голос Яррен, все время ужина стоявший за креслом принцессы как ее телохранитель. — Полагаю, от эмелисов в итоге и лепестка не останется, это же магические цветы, лакомство для эйхо. А коллекция растений в императорских оранжереях столь драгоценна, что Гардарунт не сможет покрыть такой ущерб и за сто лет.

Так и получилось, что сразу после ужина на зрелища в императорские оранжереи отправилась целая толпа, дабы придать официальность и пристойность свиданию принца и принцессы.

Наследника Игинира тоже сопровождали его приближенные, а позади, на почтительном отдалении шествовали и дамы с кавалерами. Впрочем, в святая святых, павильон с эмелисами, были допущены только пятеро: сам принц, Виолетта, Яррен, Исабель и один из телохранителей принца Игинира. Остальные остались на соседних террасах, но в пределах видимости.