Книга В объятии Зверя. Том 2, страница 9 – Зена Тирс

«Наверное, женщины тоже так обнимали его, когда он их любил», — подумалось ей вдруг.

Она решила убрать руку, но отнимала её не спеша, различая каждый бугорок, каждый мускул на его теле. Одурманенная тяготами похода и холодом ночи, Ингрид подумала, что, наверное, в ней есть что-то женское, раз ей так хочется узнать, что такое мужчина.

***

Разведчики принесли весть, что набульский обоз с продовольствием показался в долине. Риссы принялись готовиться к сражению: облачаться в доспехи и разводить костры из трухлявых поленьев.

Воины надевали броню в невесёлом молчании. Над лагерем разносились лишь шуршание кожи и лязг железа. Лютый не ощущал того подъёма духа и предвкушения схватки, какие обычно были присущи ему перед сражением. Он бросил взгляд на Ингрид. Она подняла кольчугу со скамьи и отправилась к своему шатру. Поступь её была неуверенной, и Лютый понял, что Ингрид едва ли сама сумеет облачиться в броню.

— Я помогу тебе, — сказал он, нагнав её скорым шагом.

— Думаешь, не справлюсь?

— Справишься, руки у тебя крепкие.

— Ты не спал! — смутилась она. — Зачем тогда предлагаешь помощь?

Лютый промолчал. Они вошли в шатёр, и Ингрид впервые сняла шлем при галинорце. Лютый увидел, как осунулось и повзрослело её лицо. Багровый шрам пересекал лоб и левую щёку. Вид его вызвал у воеводы и гордость, и печаль, всё вместе.

Ингрид, заметив его задумчивость, нахохлилась, но Лютый, наоборот, обрадовался, что, наконец, может вновь поглядеть на её скривившиеся в недовольстве губы и маленькие сердитые морщинки на переносице. Живот наполнился теплом от осознания, что он скучал по лицу этой девочки.

Ингрид скинула плащ и оказалась перед соратником в одной рубашке. Лютый понял, что это не широкие грудные мышцы делали её фигуру такой ладной и мужественной, а женские груди, торчавшие высоко, молодые и никому пока не предназначенные.

Он опустил глаза и задавил неуместные мысли. Она была дочерью его близкого друга. Она сама годилась ему в дочери.

Ингрид передёрнула плечами от прохлады.

— Замёрзла? — фыркнул Лютый.

— Вот ещё! — буркнула она в ответ, взяв кожаную поддёву.

Воевода перехватил поддёву из рук Волчицы и поднял у неё над головой, помогая облачиться.

— Ничего! Скоро тебе будет жарко! — усмехнулся он, принявшись затягивать ремешки.

Поверх кожаного поддоспешника Ингрид надела блестящую кольчугу. Лютый закрепил её широким поясом, встав спереди, застегнул пряжку и несколько раз обмотал вокруг неё длинный конец ремня.

— Ослабь немного, — сказала Ингрид, поджав губы.

Лютый видел, что она глядит на его загорелые руки, ловко управляющиеся со шнуровкой. Её тёплое дыхание упало ему на кожу, и он вдруг почувствовал, что может обрести здесь, среди каменных склонов, беспощадного ветра, дождей и прочих лишений, приют для своего сердца.

«Завтра мы можем быть уже мертвы. Жизнь хрупкая, и нужно её жить сейчас», — подумал воевода, склонил голову и, не удержавшись, поцеловал Ингрид, а она, неумелая, смутилась, даже не раскрыла губ и покраснела.

— Девочка ты ещё совсем, — прошептал Лютый, погладив её по щеке. — Будь осторожна в битве. Не заходи вперёд меня, а лучше держись прямо за спиной.

Ингрид замерла в нерешительности. Слова воеводы принижали её положение вождя, но она не желала возражать, чтобы не лишиться хрупкого проявления его нежности.