Книга Там, где нас нет, страница 1050 – Альвин Де Лорени

… Недоступен для грязи и зла невзятый мой замок…

И девушка в платье с пышным подолом расшитым чёрными кружевами, в руке у неё красный шарф. И стоит она у самого края, там, где чёрные клетки шахматной доски, где от всех фигур остался только конь, так и остаются чёрными, блестящими полированным камнем, а белые превращаются в фишки домино и все вместе продолжают плыть в пропасть, превращаясь в карты… И летят младшие арканы, мелькая рубашкой… Чаши, жезлы, пентакли, мечи…

А за всем этим, едва проглядывая плывущими контурами, стоит огромная фигура… Кто?..

… Ощерившись так, что захрустели зубы, с треском рвя в груди что-то, вскидываю руку, снова будто бы отстранённо замечая, как белая кожа кисти пошла багровыми полосами предвестника демонического оборота, отправляю, своей волей успокаивая мечущиеся потоки Силы, шар демонической бомбы туда, откуда он вылетел.

Выдыхаю, жёлтые круги в глазах отступают. Шар ушёл. Именно туда, куда его и послали — где-то вверху, в привилегированных крейсах хлопнуло, потоки Силы всколыхнулись так, что меня качнуло. Попал — медленно пришло в голову удовлетворение. А вот шлейф, летевший за шаром, так и остался в воздухе, по инерции двигаясь в нашу сторòну. Брызги чёрной дряни плеснули на черепичные крыши, стены, камни мостовой, деревья, цветы в горшках и вазонах не долетев до набережной и сжигая всё на своём пути. Толпа завыла, качнулась, ломая парапет, люди, подпираемые со сторòны города, начали падать в воду. Хоть тут и мелко — не более полуметра, но когда на тебя валятся сверху и вдавливают в песок дна, хорошего ничего нет.

Так! Снова собрал я в кучу всю волю в бунтующем теле, вставая и окидывая взглядом набережную. Успокоились все! — полетел мой незримый посыл к толпе, вытягивая из неё эмоции, плещущиеся раскалённо-обжигающим капсаицином ужаса.

Снова напрягшись до зелёных пятен в глазах, выпихиваю всех, кого увидел в Амрум, образ которого молниеносно проскочил в мозгу. На деревянных пирсах, на посыпанных мелким щебнем улицах, идущих к порту заморского городка, оказалась ошарашенная толпа людей, вот только что метавшаяся в ужасе на набережной Лирнесса.

Рядом со мной стало тихо и я выдохнул, едва разжав сжатые в нечеловеческом усилии зубы. Пошатываясь, подошёл к стене дома и сполз по ней. Мне отдышаться бы надо. А там ещё вопят. Дальше вдоль набережной. Да и тут снова набегают.

Те, кто стоят в море понемногу грузятся на плоты и потом матросы с кораблей, стоящих вдоль края бухты, пихаясь шестами в близкое дно, подплывают к смолёным бортам и перегружают людей на палубы и в трюмы.

В течение пары часов, забыв о месте явки по повестке, я, периодически теряя силы и присаживаясь к мраморному парапету, шёл вдоль набережной и до прòнизывающей боли в солнечном сплетении перебрасывал и перебрасывал людей телепортом в Амрум. Перекидывая на власти небольшого городка все проблемы, возникающие при таком количестве людей — от питания, водоснабжения, до крыши над головой и лечения. Да, и самое главное — они ж гадят. В диком количестве…

Вот и Жёлтый крейс. Я, с трудом проходя от нашей набережной в сторòну Схолы и выкидывая сотни человек в Амрум, добрался до сада борделя Юргена.

Ворота закрыты. Но внутри кто-то есть — так показывает телеметрия. Несколько десятков человек. Все в доме. Подхожу к воротам и они распахиваются передо мной, раскрытые телекинезом.