Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Что ж теперь и ты, Саня, прогремишь на весь мир тутошний. Телекинетические невидимые руки, ухватив скользкое, как обмылок, переполненное ядро, тянули и тянули его наружу. Почувствовав неладное, фезы, обернулся, отвлёкшись от управления новыми хезрет. Чёрные глаза его, ясно видимые на серой морде, расширились, становясь круглыми. Что, страшно? И мне тоже. В груди хрустнуло, что-то оборвалось, тело стало холодеть, а здоровенный серебристый шар, по которому пробегали багровые полосы, завис передо мной. Покачнулся и, стремительно рванувшись к порталу, исчез в фиолетовых сполохах. Всё… Всё! Суки! Я сдохну, но и вам не жить! Карты Старших Арканов дождём сыпались и сыпались сверху. Иерофант, Правосудие, Отшельник, Любовники, Колесница, Смерть… Смерть задержалась перед моим внутренним взором, но отлетела, отпихнутая Шутом, и снова замелькали карты… Сила, Повешенный, Колесо… Потянуло холодом. И позади мечущихся под ледяным ветром карт возникла гигантская женская фигура обтянутая серебристо-белым комбинезоном, в прорехах которого виднелись сполохи звёзд и галактик. Длинные белые волосы едва колышутся под невидимым ветром. Лица нет. Вместо него разрыв, в котором раскинула голубоватые протуберанцы спиральная галактика. Сила, ты? Она это… Она… Она стояла за моей спиной и направляла всю мою жизнь на Эльтерре. Она призвала меня в этот мир. И всё окружающее было только фоном, на котором я жил… Башня, Умеренность, Дьявол… Снова Старшие Арканы возобновили свой полёт… И утекают капли жизни, со звоном разбиваясь обо что-то там… внизу… Кап… кап… кап… Как тогда, в камере… Судьба моя — звездный иней, звезда над дорогой дальней, Звезда над долиной синей, звезда на холодной стали. Мой друг, я в закат вгляделся, звездой летя в бесконечность. Мой друг, я в закат вгляделся и я рассвета не встречу. Звезда, Луна, Солнце, Суд… Суд… мой суд… над собой… Черный мешок брошен к ногам безмолвного Палача в алом шаперòне. И вынули из мешка схваченного и поставили на ноги и сорвали безобразную серую маску с пилой улыбки и крестами вместо глаз, Палач остолбенел — на него смотрело своими наглыми зелеными глазами, обнажив в глумливой улыбке прекрасное девичье лицо… Кто это? Кто это вместо знакомого всем Шута? Пусть успокоится, миленький Палачик, красивенький Палачик, умненький Палачик! Безмозглые силы притащили ему того, кого надо, кто недавно приходил к Чёрному судье, того, на кого набросили черненький мешочек и сделали больно его нежному тельцу железными цепочками… Шутовской жезл взлетел вверх: Ох, и посмеемся мы сегодня с высоким Чёрным судиёй над Палачом нашим! Ох, и пощекочет он, Шут пяточки Палача! А Палач наш будет делать вид, что ему тоже смешно и приятно, и пальчиком не посмеет он трòнуть Шута, потому что Чёрный судья обожает своего Шута и никому не позволит его обидеть!.. Да, шутовское отродье, ты прав! Мне, Палачу, будет особенно смешно и особенно приятно, когда ты выдашь ему всю свою подноготную. Шаман негромко ударил в бубен. Бам-м-м! Раз! Шут поджал одну ногу и принял позу цапли. Любопытство погубит когда-нибудь Палача нашего, и я, Шут, Шутище и Шаман слезами зальём могилку нашего Палача… Клик-клок… На кого ты покинул нас, ненаглядный Палачик?.. О, лучше б ты был глупеньким и тупеньким!.. Любопытство сгубило нашего Палачика!.. И Шут запричитал и под визгливый смех своего жезла стал кататься по земле в неутешном горе. |