Книга Там, где нас нет, страница 116 – Альвин Де Лорени

Придётся ждать. Ждать сколько сможем. Вернее, на сколько хватит воздуха.

Вернувшись в портальный зал, я сообщил лежавшему Листерину о завале и, не раскрывая всех подробностей, начал его успокаивать тем, что никто из демонов к нам прорваться не сможет.

Смочив чистую тряпочку в воде с разведённым вином, я осторожно промокнул лицо оме. У него опять начались схватки.

Так, в течение нескольких часов, мы все пережидали роды Листерина. Эльфи безучастно сидел на своей скамье у стены и только изредка вздрагивал (я видел его силуэт) во время самых сильных криков Листерина. Оме кричал от боли, судорожно дышал. Я, как мог, успокаивал его, подставив свои предплечья, за которые он держался.

Время от времени, я ощупывал его ставший горячим сфинктер и поглаживал живот.

В энергетическом зрении организм оме светился, ниже пояса в основном жёлтым светом. В желтизну отдавал и контур тела ребёнка — ему тоже приходилось нелегко. С учётом опыта обезболивания своих рук, я пытался снизить болевые ощущения оме, телекинетически стараясь пресечь поступление сигналов боли в мозг Листерина. Ускорять родовую деятельность я не стал, боясь навредить рожающему и ребёнку.

Наконец, матка Листерина раскрылась и начался процесс изгнания плода.

Заметив продвижение ребёнка, и то, что состояние Листерина ухудшилось, я начал просить его тужиться. Листерин судорожно дышал, хватая ставший душным воздух широко раскрытым ртом.

Я перебрался к его ногам и заготовил несколько чистых сорочек для приёма ребёнка. Ещё раз дотрòнулся до приготовленного для пересечения пуповины небольшого ножа, лежавшего рядом с Листерином, там же были заготовлены шёлковые нити для перевязывания пуповины, вытащенные нами из распущенной рубашки.

Листерин кричал, хрипел сорванным горлом, ощупав его промежность, я наткнулся на показавшуюся головку ребёнка.

— Оме, тужтесь, головка показалась! — сообщил я ему.

Листерин закивал и продолжил потуги.

Верхнее плечико ребёнка начало выходить из сфинктера — я неотрывно на ощупь отслеживал положение ребёнка. Показалось нижнее плечико. Ребенок шёл личиком к левому бедру оме.

— Тужтесь, оме, плечи вышли, ещё немного осталось.

Живот Листерина начал опадать — я провёл по нему рукой.

Придерживая ребёнка за головку, я удерживал его, ожидая полного выхода.

Листерин приложил последние усилия и ребёнок вышел. Остатки околоплодных вод выплеснулись из развёрстого сфинктера. На ощупь я подхватил мокрое тёплое тельце с подрагивающими ручками и ножками. Поднимать ребёнка слишком высоко нельзя пока не пересечена пуповина — кровь может отхлынуть из ребёнка в плаценту. Осторожно обернув новорождённого шёлковой тканью, я положил его рядом с Листерином.

— Видите, оме, какой богатырь родился. Подождите, нужно сначала перерезать пуповину. Помогите мне, — сказал я тяжело дышащему оме, — где у нас нож? Резать придётся вам — я ничего не вижу. Оставьте вот такой хвостик, — я показал пальцами расстояние, на котором надо сделать разрез.

— Оме, сначала перетяните ниткой пуповину, а потом режьте, — наставлял я Листерина, сам не зная почему надо делать именно так.

Затянув нитку на пуповине, Листерин отрезал её и, обернув ребёнка тканью, взял его к себе на грудь. Ребёнок слабо запищал. Я облегчённо выдохнул — раз закричал, значит, лёгкие развернулись, будет жить!