Книга Там, где нас нет, страница 341 – Альвин Де Лорени

Со вздохом и затаённым сожалением Аделька отлип от меня.

— Элк, как тебе наше новое приобретение? — кивнул я на Адельку.

— Ох, оме, — Элк прижал морщинистую ручку к лицу, — в чём только душа держится! Вы сами посмотрите — места живого нет! Бедный ребёнок!

— Элк, пригласите назавтра мастера Дитриха. Я хочу чтобы он посмотрел нашего мальчика. Если надо лечить, то пусть полечит. Я вам оставлю десять гульденов. Если будет мало — занесу ещё. Вы уж со Штайном проконтролируйте, пожалуйста.

— Хорошо-хорошо, оме, обязательно поприсутствую, Штайна позову, он запишет всё, что скажет целитель, а уж за исполнение не беспокойтесь, — ответил Элк, погладил Адельу по голове и закончил, — у нас всё хорошо будет. Вы, оме, не уходите, сейчас обедать будем.

Хлопотливый Элк пригласил к столу всех, даже Ханса и очередного стражника охранявшего дом по приказу начальника. Отдав должное простому, но сытному обеду и определив на послеобеденный сон Сиджи и Юта, я, пригласив Штайна и Адельку, начал выяснять умеет ли Аделька читать и писать. Оказалось, что нет.

Штайну было дано поручение привлекать Адельку к обучению вместе с Сиджи и Ютом и следить, чтобы мальчишка не сачковал, а старательно учился — мне балбесы не нужны. А я в свою очередь погрозил пальцем внимательно слушавшему Адельке, чем вогнал его в краску и надолго, как оказалось, обеспечил рвение в учёбе.

До вечера было ещё далеко, хотя низкая зимняя Элла уже склонилась к горизонту. Мы с Хансом вышли из так и остававшегося, даже после смерти Хени и Дибо, гостеприимным дома. Прошли по заснеженным улицам. Ханс вздыхал и кашлял пока мы шли и я обратил на него внимание — чего-то хочет. Мнётся.

— Ханс?

— Да, ваша милость…

— Спросить хочешь чего? Спрашивай. За спрос не бьют.

Поражённый Ханс замолчал. Опять закашлялся:

— Ох, оме, всё-то вы видите. Я что спросить хотел? Вот вы сегодня этого подобрали. Мальчишку. А зачем?

— Ну-у…, - не нашёлся, что сказать — мне выросшему в другой культуре были абсолютно очевидны мотивы моего поступка.

— И с теми, изуродованными возитесь. Прям не надышитесь на них. Для чего вам это? — продолжил стражник.

— Вот ты, Ханс, стражник. Так? — начал я рассуждать пока мы шли по улице.

— Так, — согласился он.

— А для чего стража нужна, как думаешь?

— Ну… это, чтобы народ… того… порядок. Вот — чтобы порядок был.

— Ну так если кто-то ребёнка насилует — это порядок?

— Нет, конечно. Какой же это порядок…

— Вот! Я с этими детишками занимаюсь и сегодня Адельку подобрал, чтобы порядок был. А то — какой же это порядок, если дети на улице насмерть замерзают. Ты же сам слышал, что ему недолго оставалось. Пара дней — и ага.

— Да-а… Но он то, Аделька этот, не ребёнок уже. Взрослый, — нашёлся Ханс.

— В тринадцать лет?

— Ну да! Родить сможет — значит, взрослый, — убеждённо ответил стражник.

А. Ну да. Забываю всё время. Средневековье же.

— Ну, вот я его такого взрослого в слуги и взял, — выдохнул я облако пара вверх.

— Понятно, — протянул Ханс, — А вот ещё, оме. Спросить можно?

— Давай.

— А правда вы… Того… С детьми… У нас говорили…, - промямлил он.

— Охренел! Говорили у них! Смотри, я ведь за такие разговоры до начальника стражи дойду. Вам там, таким говорливым, небо с овчинку покажется! Сам знаешь, у фон Эстельфельда разговор короткий. Мигом отправит тюленей пасти, — вообще опухли! Про меня, маркиза, такие разговоры вести!