Книга Там, где нас нет, страница 386 – Альвин Де Лорени

Решив реализовать свою мысль по установке Эльфи русского языка, в одну из спокойных ночей я пробрался в его мозг и был неприятно удивлён царящим там хаосом.

Работа с собственным сознанием и сознанием Сиджи и Юта позволила выработать определённый алгоритм, я знал, как работать с памятью, долговременной и оперативной, как можно воздействовать на подсознание, чего можно ожидать, корректируя те или иные установки личности. Но Эльфи…

Он, конечно, омега, следовательно, всю сознательную жизнь существовал в буре эмоций — я имел неоднократную возможность убедиться в этом и в замке и здесь, в Майнау. Но не до такой же степени… Хотя, что я от него требую — достаточно вспомнить его истерики по поводу чтения и письма в пределах первого класса земной начальной школы!

Мутная, непроглядная, неподдающаяся никакому воздействию пелена висела передо мной, когда я смог погрузиться в мозг Эльфи (давно надо было это сделать! ещё когда он впал в ступор после нападения демона). Отзвуки испытанных за день эмоций захлестнули меня, налетели и закружили яркой, пёстрой волной, бессмысленно расходуя внутренние силы разума омеги. Всё, всё, что он помнил за последние недели, преобразовалось в эмоции и никак не осознавалось омегой, не позволяя их осмыслить, отрефлексировать и двигаться дальше. Большинство этих эмоциональных переживаний ходили по кругу, зациклившись на каком-либо особенно ярком эпизоде.

Осознав себя внутри сознания Эльфи, я шуганул налетевший на меня рой мотыльков-воспоминаний — часть из них распалась, истаивая разноцветными клочками, и почувствовал, что вишу в серовато-розовой мгле, изредка разрываемой серебристыми полосами тумана.

Память, где его память? — искал я, хаотично двигаясь в этой смеси непонятно чего. Беззвучно кувыркаясь на меня налетел обрывок бумаги испещрённый каракулями — я удержал его около себя просто пожелав этого (рук-то нету). Оглянулся вверх, вниз (направления, не имея тела, можно только почувствовать), где-то далеко подо мной опять же во мгле, прошлогодними листьями была насыпана кучка обрывков бумаги — судя по всему, сознание Эльфи так интерпретировало память. Изредка в этой кучке встречались целые листки. Никаких стопок книг, как у Сиджи и Юта, и уж тем более полок с папками, как у меня тут не было. Налетел какой-то ветерок (откуда? Вот уж точно — сквозняк в голове!), разметал кучку с обрывками, при этом, часть из них просто растаяла, рассыпалась прахом в окружающей мгле. Это что? Не хочу и не помню? Выходит так. Эх, Эльфи, Эльфи…

Звякнуло. Ко мне выкатился золотистый узорчатый тубус. Я придвинулся к нему, пытаясь понять, что это такое. Узоры на тубусе начали меняться, повинуясь моему желанию знать, что он из себя представляет. Навыки косметолога! — догадался я. Оглянувшись, заметил, что ко мне начало прибивать обрывки бумаги с записями. Клочки разного цвета (видимо, разная эмоциональная окраска), записи, где ровные, как на подбор, где просто чудовищные каракули, сделающие честь любому врачу. Формирую папку-файл и начинаю волей перебирать бумажки, разглаживая мятые и аккуратно укладывая их в папку. Поначалу много в одну папку класть нельзя — у Эльфи, очевидно, нет привычки систематизировать свои воспоминания и перегружать ёмкости для памяти нельзя — непривычная к этому голова просто не выдержит. А где его языковые файлы?