Книга Там, где нас нет, страница 420 – Альвин Де Лорени

Эмпатия моя — моё проклятье и моё благословение — вела нас в этом безмолвном диалоге тел и затаённых мыслей.

Я, не выпуская покорного омегу из объятий, повалился на спину, вытянул из под себя согнутые в коленях ноги и Дитрич оказался полностью лежащим на мне, придавив безволосым лобком мой окаменевший до боли член.

Омега, широко разведя ноги в сторòны, лежал на мне и ошеломлённый свалившимся на него счастьем и фактическим дозволением Господина, несмело, опасаясь окрика, невесомо целовал меня в грудь, постепенно подбираясь выше и выше, к шее. Придавленный им было член мой, освободился от невеликого груза его тела и уверенно и дерзко смотрел прямо в то место которое и было предназначено ему самой природой Эльтерры. Розовый сфинктер омеги влажно блестел, по мере движений тела хозяина выпуская на свободу больше и больше густой смазки, она стекала вниз по нежной коже мошонки и на лобке Господина уже образовалась небольшая ароматная лужица.

Я не отрывая руку от поясницы Дитрича спустился ещё чуть ниже и обхватив мягкую тёплую ягодичку сжал её, впиваясь ногтями в податливую плоть. Дитрич, не прекращая своего занятия, судорожно выдохнул, выпустил чуть прикушенную губками кожу на моей шее, прижался щекой к моей груди и что есть силы вжался в моё тело, будто пытаясь запомнить, сохранить где-то глубоко в себе это ощущение. Именно это он и делал — донесла до меня эмпатия.

Я ухватил тонкие косточки таза омеги обтянутые тёплой кожей и подал его вниз, к члену. Дитрич не сопротивляясь следовал моим желаниям. И вот уже одноглазый своевольник (подумать столько — сам! Сам очнулся от спячки) попробовал на вкус желанную цель. Сфинктер омеги, давно ожидая того момента, когда его одиночество будет разрушено яростным вторжением, подался, выпустил из себя ещё одну порцию смазки тут же смешавшейся с преякулятом члена и вдруг распахнулся под настойчивой просьбой гладкой чувствительной головки вторженца.

Я насадил омегу глубже и мы застыли без движения, я, наслаждаясь прòникновением в горячую глубину, а омега чувством заполненности и близким присутствием любимого и страшного до обморока существа. Анус Дитрича привык, чуть растянулся и потребовал продолжения. Я вжался глубже в податливое тело, а затем, схватив его под бёдра, притянул их ближе, на себя, так, что Дитрич упёрся коленями в шкуру медведя на которой мы лежали. Таз его приподнялся и у меня появилось пространство для манёвра, я толкнулся вглубь омеги, заставляя его вздрогнуть, ещё, ещё… Темп нарастал, тонко ощущая всё, что чувствует Дитрич, я, отпустив его ноги, упёрся ему в плечики и приподнял его верхнюю часть тела над собой. Он переступил руками и положил ладошки мне на грудь. Угол входа в его анус изменился и теперь активно работающий член стал сильнее касаться простаты. Дитрич, низко наклонив голову со свесившимися волосами, кусая губы, наблюдал за мной сверху. Волосы качались в такт движениям, в такт им же покачивалась и голова омеги. Щёки его пылали, периодически облизываемые искусанные губы опухли, на шее и груди проступили красные пятна — он был тонкокожим с удивительно белой полупрозрачной кожей. Омега блаженно прикрыл глаза, снова открыл их — осоловелые, чуть косящие от наслаждения, без капли разумной мысли. Он прислушивался к происходящему внутри его, а я слушал его эмоции. Пальцы Дитрича начали судорожно шарить по моей груди, сжиматься, тело задрожало, судорога наслаждения колотила его сильнее и сильнее, тонкие ручки подломились и он бы упал на меня, вжимаясь в горячее тело и шаря по нему руками, выискивая где-то в нём то немногое, что пока ещё отделяло его от вершины наслаждения, куда он так старательно, покорный воле Господина забирался, но… Я не дал ему упасть на меня. Придержал телекинезом хрупкие плечи. Голова омеги закинулась за спину, рука капризно хлопнула по моей груди — ну, я же хочу, ну почему? Ой! Господин мой… я виноват, виноват… Правая рука омеги взметнулась и зажала самыми кончиками пальцев рот, судорожно хватавший воздух… Спина Дитрича прогнулась, он закидывался дальше и дальше, разводя ноги шире и насаживаясь глубже на мой член. Эх, коротка кольчужка! Я, наблюдая кайфующего на мне омегу, сформировал телекинетическую палку, пристроил её к концу члена, отслеживая состояние Дитрича, расширил её и толкнул вглубь. Пошёл!