Книга Там, где нас нет, страница 44 – Альвин Де Лорени

На некоторые из них я получил ответы, на другие — нет. Двух и более существ под контроль взять можно, но только на самом «верхнем» уровне, когда ты контролируешь лишь самые основные действия. Например — общее направление движения. Брать под контроль можно только тех существ, у которых есть нервная система. Бактерии я при всём желании ощутить не смог. Перенапрячься можно. Выражается это в потере концентрации. Восстановление происходит достаточно быстро — в течение получаса. Другие вопросы требовали дальнейшего изучения.

Вспомнив о состоянии своей памяти в папках и пиксели парящие рядом с полками, решил снова вернуться к работе над разумом. Изучение работы собственного разума оказалось захватывающим и очень полезным делом. Я получил то, о чём так долго мечтают все нейробиологи, изучающие проблемы мозга: возможность изучить его работу «изнутри». И даже значительно больше этого! У меня получилось просматривать те воспоминания, которые уже практически забылись, получить представление о том, как работает мой разум и даже увидеть те особенности, что давали мне мои новоприобретённые ментальные способности. По всему выходило, что они уже не должны исчезнуть, так как изменения были частично закреплены тренировками, а вот развивать способности было нужно, так как обширные области «потенциальных» возможностей были не задействованы.

Действовал крайне осторожно и ориентировался на «правильные» примеры. Например, знания, полученные в ВУЗе: есть то, что мне довелось часто применять в жизни. Очень маленькая, но при этом очень хорошо упорядоченная и «плотная» часть памяти, прòнизанная множеством перекрёстных связей. Открываешь любую папку и вот, пожалуйста, можно спокойно пролистать все воспоминания. Есть большая часть знаний, что я могу вспомнить, они упорядочены плохо, болтаются в виде пикселей возле папок и имеют мало связей с этими папками. И, наконец, есть то, что я и не помню уже осознанно. Это вообще никак не упорядочено и порой не имеет вообще никаких связей, просто висят отрывочные пиксели возле шкафа, не принадлежа ни к каким папкам.

Так что теперь я собирал в одном «месте» все имеющиеся у меня знания о ментальных способностях, стараясь расположить их наиболее плотно и связав наибольшим количеством связей. Результат проявился мгновенно — то, на что раньше требовалось длительное время обдумывать, теперь «выглядело» так, будто об этом знал всегда.

Окрылённый успехом, стал очень осторожно просматривать «отделённые» куски своей памяти и, если они казались мне полезными, проводить новые связи между ними и другими знаниями схожей направленности. Здесь работать оказалось очень сложно по сравнению с «новыми» областями. Все связи уже стабилизировались, и добавлять к ним новые оказалось довольно тяжело и утомительно.

Так я и работал, пока не устал, и проводка новых связей перестала получаться. Ну что же, не всё сразу. По грубым прикидкам выходило, что только на то, чтобы сделать все воспоминания, которые могут оказаться полезными, доступными в любой момент времени, должно было уйти больше недели ежедневных упражнений, а приведение всей памяти в упорядоченное состояние могло занять годы упорной работы.

Окончательно закончив с медитациями на сегодня, я вдруг осознал, что страшно голоден. Пришлось гнать Янку на кухню и тащить мне целый обед из четырёх перемен. Тот сбился с ног и заставил весь ломберный столик чашками и тарелками. Такой жор нельзя объяснить ничем иным, кроме ментальных упражнений. Похоже, перестройка собственного разума — процесс очень требовательный к ресурсам. Намного более требовательный, чем манипулирование чужим сознанием. Оно и понятно. Одно дело временно увеличить количество протекающей через нейрòнные связи энергии и совсем другое — изменить структуру этих связей. Этот, в общем-то, предсказуемый эффект стал для меня тем самым ушатом холодной воды, вылитой за шиворот, что мне сейчас был так нужен.