Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Видимо, омега-преподаватель поразил альф-стихийников в самое сердце. И человек пять не смогли удержаться, изобразив более или менее достоверно мой портрет в своём конспекте. Двое даже карикатуры нарисовали. Рисовавших я отметил для себя особо. Рассудочным до сухости альфам не хватает эмоциональной составляющей, но и переходить рамки возможного для них тоже нельзя — чревато отсечением от Великой Силы. Особенно понравился один из портретов. «Живописец» изобразил меня в тричетверти, только лицо и шею, зрителю я предстал в приукрашенном виде, лет пятнадцати, не больше, с широко распахнутыми человеческими глазищами и чуть приоткрытым ртом. Искусный карандаш рисовальщика смог ухватить порыв в лице и взгляде, восхищение тем предметом, на который смотрел мой образ, мастерски переданная светотень смогла наполнить рисунок в тетради объёмом и сделать его, что называется живым… И кто это у нас такой? Хм… Зигфрид Кох, группа I.V.3. Ну, что ж, Зигфрид. Заслужил. Расписываюсь на листе с рисунком так, чтобы не осталось свободного места и даже немного залезая на рисунок: «Господину Зигфриду Коху на добрую память. Минуты, проведённые с вами, были незабываемы». И подпись: «Ульрих Фрейтаг Генрих фон Фалькенштейн, маркиз Аранда, младший сын Герхарда Фридриха, седьмого великого герцога Лоос-Корсварм». Закончив с конспектами за несколько минут до звонка, сообщившего об окончании лекций, также левитацией возвращаю конспекты хозяевам. Зигфрид Кох, группа I.V.3, раскрыл полученную тетрадь, шевеля губами, прочитал кажущуюся огромной надпись. Покраснел так, что, наверное, просто невозможно, что называется до корней волос. Вскинул на меня взгляд и снова потупился в парту. Товарищ, сидевший рядом, любопытствуя, подсунулся было к студиозусу, но тот быстро захлопнул тетрадь с «конспектом» и завозился, собираясь на выход из аудитории… Снова отпиваю вина, вспоминая прошедшую лекцию. Подали горячее. А вкусно… Томлёное мясо с овощами было великолепно и таяло во рту. К мясу подали красного вина. Тоже неплохого. Полусухое своими танинами как-то оттеняло вкус мяса, делало его ярче, выпуклее, что ли? Максимилиан неторопливо жевал напротив меня, изредка вскидывая взгляд и внимательно всматриваясь я моё лицо. Чего это он? — Господин Максимилиан, вы о чём-то спросить хотите? — решил я выяснить причину его любопытства, по-прежнему не отрываясь от поглощения обеда. — Да… оме… Наверное, нам с вами надо посоветоваться обязательно… — А в чём дело? — Видите ли… Студиозусы каждого факультета имеют свою обязательную для ношения форменную одежду. Это уже стало традицией, да и… честно сказать, позволяет хоть немного уравнять студиозусов и школяров разного достатка… — И?.. — Супермум консилиум предложил школярам и студиозусам нашего факультета мантии алого цвета… — Кх-м… кх-м…, - я закашлялся и приложил к губам салфетку. Охренеть! Алые-то почему? Этот вопрос я и задал. — Они так решили… — Но должна же быть какая-то причина для этого. Нет? Максимилиан пожал плечами. Я не сдавался: — Ну, вот смотрите, господин Максимилиан, — волнуясь, я начал выводить черенком столового ножа мыслете на салфетке, Сила ведает как оказавшейся на столе, — стихийники — синие, артефакторы — коричневые, здесь согласен — немаркий цвет, им надо, целители — белые. И что? Кроме красного больше цветов для мантий нет? |