Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
… — Оме, оме, — тормошит меня кто-то за плечо, — что с вами? Поднимаю на склонившегося надо мной омегу средних лет, лицо с полыхающими нестерпимым жёлтым светом глазами и тот испуганно отшатывается, прикрыв в ужасе рот пальцами. Перебирая руками по стене, встаю. Снова вижу море. Теперь уже ярко блещущее под лучами Эллы. Мне туда… туда… … что ж ты боишься: кровь или слезы?.. … Быстро переворачиваю омегу на живот, убираю золотистый шелк волос и прижимаюсь губами к основанию шеи. Рукой провожу по боку, едва касаясь нежной кожи, вызывая в хрупком теле дрожь. Щекотки боишься? Зна-аю… … Поцелуями-укусами я стал спускаться к лопаткам, обвёл выступающие косточки языком, проследил губами каждый позвонок. Тело подо мной расслабилось и обмякло, полностью доверившись мне. Веду языком по канавке позвоночника, спускаясь ниже, к пояснице и не сдерживаясь, трусь об неё щекой, вызывая довольный вздох у своего золотоволосого наваждения. А как иначе, чем наваждением, это можно назвать?.. … Легонько прикусываю кожу на ягодице, и оглаживаю бёдра руками. Шиарре довольно мурлыкнул и приподнялся над кроватью, чем я немедленно воспользовался, запустив руки ему под живот, оглаживая возбуждённый член. И тут же я оказался на спине, а он навис надо мной, зафиксировав мои руки у меня над головой…. … Куски того, что ещё недавно было одеждой (какая одежда? Откуда?), полетели на пол, а мой сосок обхватывают жадные, припухшие от поцелуев губы. Шиарре словно с цепи сорвался, стараясь оставить на мне больше меток и засосов, играет языком со впадинкой пупка, жадно засасывая кожу. Он уже давно отпустил меня, и сейчас тонкие пальцы боролись с завязками моих штанов, а потом стащили их с меня, отбросив куда-то в сторòну… … Здесь набережная заставлена пустыми по утреннему времени столиками. Тёплый ветерок шевелит концы белых скатертей, которыми они застелены. Оперевшись локтями на парапет склоняюсь, глядя на воду… Белоснежный песок в мелких застругах. Крохотные рыбки, взблёскивая серебристым бочком исследуют бахрому водорослей, разросшихся на камнях стенки набережной… Кха! — сгусток слизи вылетает изо рта расплескавшись зеленоватой кляксой на воде… … это лишь сорт вина… — Шиарре…. - выдохнул я, когда головка моего члена погрузилась в горячий рот. Демоны! Он живой соблазн! Влажно поблёскивающие от слюны, пухлые губы, плотно обхватывающие возбуждённую плоть, горящие серо-зелёным, диким огнём глаза, словно приглашающие попробовать то, что он может дать, волосы, золотым покрывалом рассыпавшиеся по его плечам и моему животу, чуть шевелящиеся в такт моему хриплому дыханию, соблазнительный изгиб спины и выставленная на обозрение попка… А что он вытворяет языком! То посасывает, как леденец, то вылизывает, то засасывает кожу в подобии засоса, берёт в рот яички, щекочет языком под ними, перебирает их пальцами, словно игрушку, прихватывает зубами кожу, заставляя сыпаться искры из глаз, выгибаться, и практически орать от нахлынувшего желания. Я чувствую, что уже на пике и вцепился в длинные волосы, насаживая глубже, не давая отстраниться или остановиться, а Шиарре, словно почувствовав, зажал, ставшую невероятно чувствительной, головку между языком и нёбом и я с криком кончил… … В сердце словно что-то треснуло, и наружу вырвалось что-то тёплое, нежное, сильное и… древнее. Словно что-то давно спало там, а сейчас начало пробуждаться от глубокого, неправдоподобно крепкого сна… |