Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Боцман сначала заорал от боли, а потом только смог шумно дышать, не в силах издать ни звука, руки и ноги его судорожно подёргивались от боли, повернув побелевшее, покрытое крупными каплями пота лицо, с налитыми кровью глазами, он глядел на палубу, где я стоял и смотрел на него. Клотик сдёрнут со стеньги фок мачты и по примеру бушприта отполирован и заточен, но с закруглением на конце. Тело, надетое на заострённый кол, слишком быстро сползёт по нему и человек (а можно ли считать квартермейстера и капитана людьми?) умрёт раньше времени. Поэтому торец стеньги не затачиваем… То же проделываю и с грот мачтой. Рассадил всех по местам. На биландере осталось пятеро живых — один висит на крюке, подвешенный за челюсть, носом в мачту, второй, без кожи, распялен на вантах, и трое, как жаркое на вертел, насажены на корабельное дерево. Хотя-я… Если эти трое последних попадут к целителям, то без особых проблем их вылечат. А мне этого не надо. Посему… Руки и ноги боцмана, квартермейстера и капитана отсекаются телекинезом и прижигаются. Ну, а я дальше… Мне ещё в Андернахт надо… Куда прыгнуть, я подсмотрел в голове капитана, есть там одно уютненькое местечко в городе. А биландер… Тоже пристроим. Сам я оказался в каком-то чулане… А затем, поднапрягшись, перекидываю целый корабль прямо к набережной Шнорштрассе, метрах в десяти от берега. Тяжеловесно осевший на отмели парусник, кренится влево, глубоко увязнув килем в песке (глубина тут всего полметра), а мотнувшиеся от встряски твари протяжно застонали, завидев город (все, кроме подвешенного за челюсть). Чулан оказался тесен, тёмен и вонюч. За щелястой дверью слышны выкрики пьяной матросни, тянет дымом хуки — кабак видимо. Ну-с. Передохнули после расправы и дальше. Дверь, рассыпавшись в полёте кучей щепок, вылетает из косяков, выбитая телекинезом. Прокуренный грязный зал, воняет немытым телом, прокисшими помоями, перегаром и кислым вином. Часть столов из толстенных плах, находившихся ближе всего к двери чулана, перевернулась. Те, кто сидел за ними барахтаются на полу, пытаясь встать. А дальше, там, где со столов просто слетела посуда и выпивка, закипает драка. Шагаю через порог чулана и первобытный ужас пытается пробиться сквозь затуманенные алкоголем мозги. Те, кто ещё может стоять на ногах, пробуют разбегаться, ползти на четвереньках — в зависимости от состояния опьянения, а те, кто упился, просто продолжают валяться на грязном заплёванном и заблёванном полу. Не успевшие заснуть облегчаются прямо в штаны, ну, а те, кто спит… те продолжают спать. Перешагиваю через лежащие тела и вслед за выбегающими из кабака, выхожу на вольный воздух. Рядом с кабаком начинается причал. Качаются лодки, баркасы, шлюпки. Дальше в бухте на якорях стоят корабли со спущенными парусами. Лес мачт… Андернахт. Пиратская вольница. Пиратская республика. Каждый пиратский капитан, отходивший не менее десяти лет в должности и внёсший пятнадцать талеров властям города, имеет право войти в совет капитанов, который и правит Андернахтом и близлежащим островами, выбирает бургомистра и членов совета города. Напружившись, так, что в голове зашумела кровь, выпускаю шар пирокинеза и, окружив его телекинетическими полями, зашвыриваю высоко в небо, над бухтой и, что есть сил, напитываю его Силой заставляя светиться нестерпимо белым светом. Мертвенно-белый свет, перекрывая лучи Эллы, отбрасывает бледные тени от предметов. Ещё. И ещё. И ещё… |