Книга Там, где нас нет, страница 92 – Альвин Де Лорени

* * *

Вернувшись из тренировочного зала, я принял ванну, телекинезом просушил волосы и отказавшись от массажа, чем расстроил Янку, направился в сад для проверки грота с порталом.

Шиарре, изнывавший от скуки, просёк, что я собираюсь уходить и увязался со мной, бесцеремонно вцепившись мне в левую руку наманикюренными ногтями. Так и шёл по переходам и коридорам замка, не выпуская моей руки.

В последние несколько декад в саду было довольно многолюдно — сказывалось большое количество семейств, съехавшихся под защиту замковых стен. В светлое время суток отыскать в саду свободную скамью было невозможно.

Мы шли по одной из главных дорожек сада. Донельзя довольный Шиарре, гордо задрав нос, держал меня под руку, Янка и Оле шли сзади.

Мы церемонно раскланивались с попадавшимися нам навстречу знакомыми оме и изредка встречавшимся альфами, сопровождавших своих супругов. Шиарре придержал меня и остановился поболтать с какими-то двумя оме, супругами одного из местных барòнов. Оме были синхрòнизированы и их разговор был до ужаса похож на диалоги Эльфи и Лило — один начинал фразу, а другой её заканчивал. Речь шла о какой-то ерунде, я даже не прислушивался (я наконец-то мог нормально слышать!), так как мне порядком надоели эти ахи, охи, хихиканье, прикладывания ладоней к щекам, кокетливые взгляды из-под пушистых ресниц, бросаемые на меня. Шиарре искусно поддерживал диалог ни о чём. Я попробовал прощупать их эмпатией и меня захлестнул какой-то сумбур из эмоций в котором сочеталось, казалось бы, несочетаемое: удивление, самолюбование, стыд, интерес, страдание, гнев, злорадство. И всё это сменялось с такой высокой частотой, что у меня закружилась голова, я отвёл, направленную на этих оме эмпатию и включил телеметрию, пытаясь узнать, много ли вокруг нас подобных особей.

Общение Шиарре с этими двумя оме, между тем, перешло на ультрамодные фасоны нижнего белья и он начал рассказывать провинциалам о последних веяниях в деле минимального прикрытия первичных половых признаков бодосанским шёлком и кружевами, о ширине и цвете верёвочек в трусиках танга, когда телеметрия подсказала мне знакомую сигнатуру.

Повернув голову назад, я заметил оме Листерина в сопровождении всё того же слуги-омеги.

Легко помахав нам ладошкой, Листерин направился в нашу сторòну.

Шиарре почувствовал, что я отвлёкся и, оборвав себя практически на полуслове, тоже повернулся к подходившему Листерину.

Оба оме-собеседника Шиарре, увидев, что наше внимание переключилось на нового персонажа, скорчили на своих смазливых личиках гримаски и, раскланявшись с нами, удалились, держа друг друга под руку.

«Ты что устроил?» — протелепатировал я Шиарре.

— А что такое, оме Ульрих? Очень приличные молодые оме, и нам есть о чём с ними поговорить. В конце концов, те ужасные трусы, которые вы носите, совершенно никуда не годятся… — начал он мне пенять с серьёзной миной.

— Что? Тебе не нравятся мои трусы? — возмутился я, — да что ты понимаешь в колбасных обрезках!

— Ну, Ульрих, может быть в колбасных обрезках, как ты утверждаешь, я действительно мало понимаю, но какое бельё должно быть у уважающего себя оме я знаю, — с пафосом ответил он.

— Ты действительно так считаешь? — я смерил взглядом Шиарре, одновременно сканируя эмпатией — издевается.