Книга Притча о судьбе, страница 106 – Мелли Т. Толлем

Краска отхлынула от его лица, когда резкий кашель сотряс его плечи.

— Провокация, — прохрипел он. — Как еще мы узнаем, свет мой?

Окровавленная рука провела двумя пальцами по моим волосам, а его глаза— они сверкнули от боли.

— Как еще я мог убедить тебя использовать эти силы?

Сдавленный, низкий хрип вырвался из его горла, когда его тело навалилось на мое мертвым грузом, который потянул нас вниз вместе.

Я опустилась на колени, обхватив руками его торс, и уложила его, насколько смогла. Тело Малахии коснулось земли, безжизненное и окоченевшее, веки были закрыты. Я в ужасе наблюдала за ним, ища хоть какие-нибудь признаки жизни — сдавленное дыхание, подергивание глаза, даже стук его сердца, но ничего не было.

Перед глазами у меня все плыло, пока я продолжала смотреть на него, изучая его бледную, изможденную фигуру, изголодавшуюся по жизни. Моя голова непроизвольно покачалась, движимая каким-то глубоко укоренившимся отрицанием.

На самом деле он не мог быть мертв. Все это было для того, чтобы пробудить меня использовать эту силу. Эта смерть — она была такой быстрой, такой внезапной, такой неправильной.

Это никогда не должно было так закончиться. Выхода не было.

— Малахия? — я прошептала, прежде чем я более твердо потребовала: — Прекрати это, Малахия.

Воздух оставался безмолвным, дыхание дрейфующего города, без слов, без издевательского смеха.

Я протянула руку, положив ее ему на плечо, чтобы слегка подтолкнуть, но когда ответа не последовало, крепко сжала и потрясла. Мои пальцы коснулись его лица, и ледяная кожа приветствовала мое прикосновение.

Я зашипела от холодного прикосновения, и глубокое, мучительное, сотрясающее тело рыдание застряло у меня в горле.

Он был мертв.

— О боги.

Дыхание вырвалось из моих легких, когда мой кулак врезался ему в грудь.

— Малахия, очнись, — потребовала я, как будто тон моего голоса мог оттащить его от порога смерти.

Все, что он когда-либо делал, было для меня, чтобы помочь мне расти, учиться, любить, даже когда он не мог получить того же взамен. Я должна была бы ненавидеть его, но это было просто невозможно. Он был всего лишь мужчиной, чью жизнь преследовали пытки и тоска — мужчиной, который был мне как брат.

Я рухнула на него сверху и издала странный и чуждый вопль, от которого в воздухе заискрилась странная золотая пыль, та же сила, которая когда-то спасла моих друзей, мою семью, моего мужа…

По бокам моего зрения заплясали темные точки по мере того, как пыль покрывала землю, покрывая тела светил, моего отца, мужчину передо мной, сияя радужной волной вдоль его бровей и тела.

Я отшатнулась, чрезмерное использование магии ослабило меня, пока я изучала его черты.

Несмотря на спасительную магию, Малахия не пошевелился. Никто не пошевелился.

Воздух за моей спиной оставался тихим и неподвижным, без малейшего намека на движение.

Непрошеные слезы навернулись на глаза, полный провал этого задания вонзил ледяной осколок разочарования в мою душу. Все это было напрасно. Светила оставались замороженными, и теперь Малахия был — дрожащие рыдания сотрясают мои плечи — мертв.

Никогда бы не подумала, что буду плакать из-за него.

Я не совсем понимала это, но вид Малахии, мальчика, которого я когда-то любила как брата, лежащего холодным и мертвым на мраморном полу, заставил меня заговорить.