Книга Притча о судьбе, страница 15 – Мелли Т. Толлем

— Какой урок номер один? — спросил он мрачным голосом.

— Всегда будь готова, — пробормотала я, протягивая руку, чтобы схватить кожистое крыло.

— Ты стала самодовольной. Ты действительно думала, что я настолько предсказуем? — его дыхание коснулось моих губ. — Я разочарован.

Я фыркнула под ним, не обращая внимания на сильную боль в лице. Я была здесь пять лет, играла в его игры, участвовала в его тренировках. Самодовольная — неподходящее слово. Я устала, мне надоело удовлетворять каждую его прихоть. Были люди, которым я была нужна, Райкен, Редмонд, Габриэлла, светила — и он хотел только удержать меня.

Я ослабила хватку на его крыльях и провела подушечками пальцев по покрытой прожилками плоти, наблюдая, как его глаза закатились к затылку в приступе безграничного удовольствия. Стон сорвался с его губ, звук, вибрирующий в его груди, достиг моей. Я наклонила голову и прошептала ему на ухо:

— Почему это слишком предсказуемо?

— Это грязный прием, Дуана, — простонал он, отталкиваясь от меня и тяжело дыша. — Тебе не следует искушать меня, особенно в день твоих именин.

Я приподнялась на локтях и закатила глаза, чувствуя, как раны на моем лице заживают — медленнее, чем следовало бы. Тем не менее, он мог ударить меня ножом, порезать мне крылья, — и я всё равно исцелилась бы, медленно, но без следа, без шрамов.

Одна лишь мысль о том, что он уже делал всё это, пробежала по спине холодком.

Мой взгляд задержался на шрамах, покрывающих его руки — тех, что тянулись вверх и исчезали под рукавами туники. Я видела, что скрывается под ними, и зрелище оказалось куда более жутким, чем я могла представить.

Они были получены в детстве и никогда не исчезнут.

Мое раздражение рассеялось, когда я вспомнила о холсте шрамов на его теле, и сожаление затопило мои вены. Слово «тяжелая» вряд ли подходила для описания его жизни здесь.

Его глаза прожигали меня, пока я отряхивалась и поднималась с земли, чуть-чуть спотыкаясь.

Причина его особо суетливого отношения должна была быть очевидна: мои именины и что это за собой влекло.

Ежегодно у светил и теней начиналась течка, всегда в день их рождения, но благодаря Матильде и ее зелью, подавляющему течку, я смогла этого избежать. С каждым годом, когда течка не приходила, Малахия становился все раздражительнее.

Тем не менее, он настаивал:

— Я знаю, что ты делаешь с Матильдой в темные ночные часы. Я знаю о зелье и о долгих ночах, когда ты напряженно планировала свой побег, и все это бессмысленно. Ты одумаешься, свет мой. Перестань тратить наше время впустую. Я был достаточно терпелив.

— Терпелив? — я недоверчиво фыркнула. — Прошло пять лет, Малахия. Пять лет, и ты не научил меня ничему, чему я не смогла бы научиться без тебя. Ты отказываешься учить меня чему-либо, касающемуся силы светил, и настаиваешь на сохранении своих знаний в тайне.

Малахия усмехнулся.

— Как я могу научить тебя тому, чего не знаю сам?

Он мог бы легко сопровождать меня в страну светил и попросить их, чтобы они обучили меня, но он и не догадывается, что я вообще знаю об их существовании. Именно он заставлял меня снова и снова всё забывать, ковыряясь в моей памяти, пока та не превращалась в пустоту.

Я сжала губы, остерегаясь выдавать свои знания.

Я вела долгую игру, разрабатывая план, как спасти их и вернуться в свой мир, и если он догадается…