Книга История грешников, страница 57 – Мелли Т. Толлем

— Что ты можешь рассказать мне о нем?

Этот вопрос заставил меня ощетиниться.

— Я мало что могу тебе сказать. Мы не видели друг друга очень долгое время. Мы были близки в детстве, но это все, чем мы были: дети. Воспоминания — не более чем размытое пятно, — ответила я, чувствуя, что немного защищаюсь. — Он был жесток тогда, и он все еще может быть таким. Я знаю столько же, сколько и ты.

Брэндон со вздохом откинулся назад, его глаза затуманились.

— Ты думаешь, он представляет угрозу? Ты думаешь, он хочет уничтожить нас?

Я откинулась на спинку стула, совершенно не уверенная в ответе на этот вопрос. Если Малахия не получит того, чего он желал, то разрушение станет вполне реальной возможностью.

— Я не знаю, Брэндон. Я ничего не знаю. Перестань меня расспрашивать.

Брэндон склонил голову и поерзал на своих доспехах, затем встретился со мной взглядом.

— С днем именин. Прости, что мы забыли.

— Многое происходит. Это понятно.

— Нет, не для меня, — Брэндон покачал головой. — Из всех именно я должен был вспомнить. От Эйдена или Джорджа я бы такого ожидал, но не от себя. Ты всегда была мне ближе всех, даже если я не был таким для тебя. — Он посмотрел мне в глаза. — Кстати, спасибо тебе… за то, что защищала меня.

— Всегда, — ответила я, потянувшись через стол, и взяла его за руку. — Неважно, как сильно ты меня бесишь.

Брэндон усмехнулся, и я ответила на его улыбку своей. Мы давно не общались, и я скучала по этому. И все же была одна деталь, не дававшая мне покоя.

— Брэндон, — начала я. — Ты не был удивлен, когда узнал, кто я. Ты уже знал. Я знаю, что ты знал.

Брэндон колебался.

— Я знал, что ты не человек, я был уверен в этом. И все же, мои подозрения о том, кем ты была, были всего лишь подозрениями. Но да, тень была первым в моем списке.

— Как долго ты знал?

— Долгое время. Я бы хранил твой секрет вечно, если бы пришлось, но Эйден потребовал правды. Он заставил меня следить за тобой, и когда я не дал ему ничего, с чем можно было бы работать, он начал подозревать меня. У меня не было выбора, кроме как рассказать ему.

Брэндон провел рукой по лицу и застонал.

— Я думал, так будет лучше. Я думал, что кем бы ты ни была, что бы ты ни скрывала, Эйден примет тебя с распростертыми объятиями. Я ошибался.

— То, кем я являюсь — тяжелая правда для любого, — ответила я, мои глаза следили за выражением печали на лице Брэндона. — Кроме тебя. Тебе должно быть исключительно трудно это принять, но это не так. Почему? Мой вид убил твою семью.

Мягкая улыбка скользнула по его губам, и он опустил веки.

— Я знаю тебя десять лет, Далия, и ты была моим другом так же долго. Твое обладание магией вряд ли было проблемой для меня, и, вероятно, это никогда не стало бы проблемой для кого-то другого, если бы ты была честной.

Я откинулась на спинку стула, зная, что это не имело значения, была ли я честна, но Брэндон никогда бы не увидел это так, как они. Правда привела бы меня к смерти, даже если бы Эйден решил защитить меня. Как только правда раскрывается, она распространяется подобно лесному пожару. Это была безвыигрышная ситуация.

Дверь позади меня со скрипом отворилась, и насыщенный запах моей пары проник в мои ноздри. Спина Брэндона выпрямилась, и я вскочила со стула, чтобы посмотреть Райкену в лицо.

Каждой клеточкой своего тела я хотела броситься к нему, обнять, сжать крепче, чем когда-либо, — но я сдержала это желание. Ему нельзя было доверять, пока он не докажет обратное.