Книга История грешников, страница 74 – Мелли Т. Толлем

Мужчина, о котором шла речь, сделал глоток вина, пока его друзья болтали друг с другом за едой. Как будто почувствовав мой сверлящий его взгляд, он поднял свои серебристые глаза и встретился с моими голубыми. Даже с другого конца комнаты я чувствовала исходящий от него запах моей Дуаны. Моего света.

Мои кулаки, лежащие на коленях, сжались, а на его лице появилась насмешливая ухмылка. Он отвел взгляд, повернулся к дракону и возобновил разговор.

Сукин сын. Я знал, почему от него здесь так сильно пахло. Я знал, почему он так украдкой оглядывался. Это потому, что он доставил подарок на мой день рождения. Он был тем, кого она приняла, когда он был нужен ей больше всего. Моя грудь клокотала от ярости, и все взгляды устремились в мою сторону, расширяясь от страха.

Прекращая хрипеть я стиснул челюсти. Эта абсолютная трата пространства раздражала меня, и я этого не позволю. Еще раз принюхался к воздуху, понюхал его… но также… что-то другое, что-то, чего я не мог уловить — изменение запаха, которого не было вчера. Пахло… недостатком.

Я сосредоточил свои чувства на нем. Я попробовал. Ощупывал. Дегустировал.

Вот оно.

Связь.

Разорванная связь.

По комнате разнесся мрачный смех, исходящий от меня, и мужчина поднял глаза, встретившись с моими. Вся уверенность в его ухмылке, все высокомерие во взгляде медленно улетучились, превратившись в ничто. Его глаза закрылись, когда до него медленно дошло, и его гордость превратилась в чистую панику.

Я поднялся со стула, моя цель была ясна.

Наконец произошло то, чего я никак не ожидал. Я снова был удивлен, на этот раз приятно.

Мой милый свет был отвергнут.

Глава 20

Далия

Ужин, оставленный Редмондом, лежал у меня на коленях. Я съела сырную тарелку, несмотря на то, как трудно было проглотить еду. Он беспокоился о моем здоровье, пока искал информацию. Необходимый обмен.

В моем желудке лежал тяжелый камень, бурля и протестуя против своего новообретенного содержимого. Очевидно, отказ от еды был очень распространенной реакцией в рамках разорванной связи, как и опустошение, мышечная слабость, переутомление и боль, иногда даже паралич.

Редмонд утверждал, что Райкену тоже будет больно, и эти слова поддерживали меня.

Болело все — мое тело, мой разум, моя душа. И все же Райкен был в состоянии двигаться, был в состоянии покинуть комнату и заниматься бог знает чем. С ним все было в порядке, хотя и немного напряженно, и теперь он был свободен вернуться к своей обычной жизни. Свободен двигаться дальше, есть, разговаривать и жить, в то время как я была на одном дыхании от того, чтобы умереть.

Этого не должно случиться. Редмонд заверил меня, что такого не случится.

Я закрыла глаза и заставила себя пошевелиться, поднять руку и опрокинуть поднос на пол. Вложив в свои руки всю волю и мощь, на которые я была способна, мой мизинец дернулся.

— Это все в моей голове, — прошептала я про себя, чтобы успокоить, пообещать, что я смогу ходить по гостиной, что я смогу отстаивать свою волю в отношении предательства разорванной связи, но ноющая боль в моей груди вступила в безжалостный, неумолимый спор. Мои глаза наполнились слезами, и зрение помутилось. Я могла это пережить. Я прожила полноценную жизнь задолго до того, как он перевернул мой мир с ног на голову. Я выжила, у меня была цель.